Под каждой крышей свои мыши
Шрифт:
Глаза болели от непривычно яркого солнечного света. "Мы тебе срочно купим солнцезащитные очки",-- обронил Мартин. В машине было прохладно из-за работающих кондиционеров, oкна плотно закрыты, но снаружи чувствовался палящий зной. Когда она вышла из машины, голова ее закружилась от разницы температур. "Вот здесь мы будем жить. Добро пожаловать!" - Мартин с трудом выговорил по - русски.
Ее неприятно удивил этот двухэтажный деревянный дом, обвитый плющом, прямо скажем, не обремененный архитектурными излишествами. Мартин снимал там квартиру на первом этаже (свой дом он оставил бывшей жене).
Они вошли в квартиру: правую половину уютной и довольно просторной комнаты занимала гостиная с минимумом мебели: темно синий бархатный диван, кресло, журнальный столик и маленький
Обход занял лишь пару минут, после чего Яна поспешила принять душ...
Она спала долгим счастливым сном впервые за последние пять месяцев. Проснулась поздно - в кромешной тьме: " Где это я? Ах, да, конечно, он всегда завешивает окна черными шторами - какой смешной."
Показался Мартин с подносом. Он знал, что по утрам к Яне лучше не подходить до того, пока она не выпьет свой кофе покрепче. "К сожалению, это совсем не то, что ты пила в России: у меня здесь только электрокофеварка. Но мы постараемся найти где-нибудь то,что ты называешь джезвой, или туркой", -- виновато проговорил Мартин.
"Какой же он все-таки милый..." Все, что ее тревожило и мучило за последние дни, само собой, поблекнув, растворилось. На работу никому не надо было спешить - Яна уволилилась из библиотеки по собственному желанию 9-го июля, а Мартин летом не преподавал. Алекса на несколько дней забрала его мама - бывшая жена Мартина.
Их медовый месяц продолжался. Яна и Мартин считали себя мужем и женой с первого января 1999 года, когда в Праге, в прелестной католической церкви Святой Людмилы, располагавшейся почти напротив квартирки-студии, которую Яне удалось снять на месяц через знакомую из турагенства, они обменялись обручальными кольцами и обещаниями - каждый на своем языке. С того самого дня Яна постоянно носила это колечко с незатейливой инкрустацией, купленное Мартином 31-го декабря в той же счастливой для них Праге. Оба они чувствовали одинаково: такое бракосочетание перед богом свято. Не имело никакого значения, что Мартина родители крестили в католичестве, в зрелом возрасте он склонялся к буддизму, а Яна окрестилась в 21 год в православии, тайнo, как то многие делали в Советском Союзе. Для этих двоих Бог был един. И только люди умудрялись строить всяческие перегородки.
– - Помнишь, как я тебе сказал через несколько дней после первой встречи, что наша жизнь впоследствии уже никогда не будет прежней?
– - Да, ты все предвидел. Как только ты пожал мне руку, с того самого момента я знала, что это - мой мужчина. У тебя такая удивительная энергетика, такие руки!
– - Очень немногим в этом мире довелось пережить то, что нам с тобой в Праге: целый месяц полной свободы, без телефона, вдали от всех проблем, наслаждаясь обществом друг друга!
– - Да, кажется волшебным сном... Какое-же это чудо, когда люди встречают свою половинку!
– - А помнишь историю с твоей мамой, как только мы приехали?
Ну уж такое ей трудно было забыть. 27-го декабря, сразу по приезде в Прагу, Яна не смогла позвонить в Питер родителям - было не до того: первую ночь они провели в гостиннице, неподалеку от аэропорта, - вдвоем в восьмиместном номере ввиду отсутствия свободных комнат. Ключ от квартиры
Это было как обухом по голове. Пришлось ползти в город на центральный переговорный пункт. Мартин раздобыл телефонную карточку, и Яна в течении часа пыталась прорваться по горячей линии к родителям, что и обычно всегда удавалось с трудом, а накануне Нового года и подавно. Выручила подруга Наталья, которая сразу подошла к телефону:
– - Януся, как ты? Я уже несколько дней схожу с ума под влиянием твоей мамы - ей приснился кошмарный сон, будто на вас напали бандиты, привязали Мартина к батарее, а над тобой надругались вчетвером... У Веры такие сильные мыслеобразы.
– - А почему именно вчетвером?...
– - Ты послушай, что было дальше: твоя мама попросила своего бывшего ученика - бизнесмена, позвонить по мобильнику директору турагенства в Праге. Как мы все разыскивали его телефон - это отдельная история. На хорошем английском Леонид спросил директора, прибыли ли Владимирова и Данкоф, мол их мама очень волнуется. На что директор резонно заметил, что маме следует волноваться за дочь в Петербурге, а не в Праге, где очень спокойно, а не позвонили сразу, потому что у них в квартире нет телефона.
Встретиться в Праге Мартин и Яна решили после того, как Американское консульство в Петербурге отказало Яне в туристской визе. В то время только Прага и Кипр не требовали визы от российских туристов.
Даже наличие квартиры и работы Яне не помогло на интервью, проводимом в консульстве: oна была в разводе и бездетна - и, консул, с презрительной ухмылкой поставил в ее паспорте мерзкую печать, перекрывающую дальнейшие обращения в данную организацию. В соседнем окошке с сотрудницей консульства разговаривал нагловато-развязный господин, похожий на нового русского, -- визу ему сразу дали, да к тому же на год. От пережитого там унижения Яна долгие недели не могла прийти в себя...
В квартире у Мартина все для нее было настолько ново и непривычно, что она ошущала себя как в отеле. На самом деле это временное пристанище даже сам Мартин не чувствовал домом. Яне захотелось ее обжить: разложить в гостинной привезенные из Питера сувениры - фарфоровые фигурки Ломоносовского завода, свою чашку с серебряной ложечкой, любимую вазочку.
С первых дней Яна захотела научиться пользоваться микроволновкой и кондиционером: без искусственного холода в доме они бы пропали. Она пока не отваживалась стряпать, памятуя сложности возникшие еще во время их совместной жизни в Питере: Мартин, под воздействием холестириновой паники, строго соблюдал низкожировую диету: это абсолютно расходилось с тем, что она привыкла готовить, обычно подсчитывая калории, но отнюдь не жиры. Также ей было тяжело подстраиваться под его привычку обедать не раньше шести часов вечера, превращая обед в основную трапезу. Яна предпочитала как следует поесть во время ланча, а в обед сьесть что-нибудь легкое. Мартин же совсем наооборот. Поэтому пока он готовил сам, либо выручала готовая еда из супермаркета. Яне же требовалось время, чтобы разобраться в незнакомых банках и пакетах с продуктами. Позднее, задумав поразить супруга своими кулинарными способностями, Яна перевела впустую множество добра: первой взорвалась стеклянная кастрюля с гречей на электрической плите (откуда ей было знать, что такой тип стекла предназначен лишь для микроволновой печи). Прачечная находилась в отдельном здании, куда приходили стирать все арендующие квартиры. Обычно каждый занимал по меньше мере пять стиральных машин и сушилок, чтобы поскорее управиться со стиркой.