Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки
Шрифт:
бездеятельности...
В такой ситуации мне пришлось взять инициативу на себя. По
оперативной связи позвонил командующему пограничными войсками
генерал-полковнику Илье Яковлевичу Калиниченко. Потомственный пограничник
(отец его стоял у истоков советских погранвойск), он внимательно меня
выслушал и посоветовал:
– Вячеслав, моя позиция такова: внешние границы сегодня являются
мощным стабилизирующим
того, чтобы пограничников втягивали в местные распри и разборки. Однако
сейчас совершенно очевидно, что с распадом внешних границ начнет литься
кровь и на внутренних... В общем, необходимые указания в погранотряд
передам... Действуйте совместно. Но если речь зайдет о применении оружия со
стороны пограничников, то я категорически тебя не поддержу...
Позиция главкома мне была понятна, но все же я попросил его
поставить "наверху" вопрос об усилении и укреплении Нахичеванского
погранотряда:
– Я это сделаю, - уверенно ответил Калиниченко.
Соответствующая команда в Нахичеванский погранотряд последовала
буквально через несколько минут. Решительность и готовность в любой
ситуации взять на себя ответственность всегда отличали моего боевого
соратника.
Между тем, обстрел Садарака, кстати, на этот раз обошедшийся без
человеческих жертв благодаря четко отработанной местными чекистами и
милицией системе эвакуации, обрастал паническими слухами.
– Армения применила новые виды оружия, - вещали на митингах
ораторы.
– КГБ продал Армении лазерные установки... Вакуумные бомбы...
Основная часть моей группы срочно выехала на место происшествия.
Произвели документирование самого факта обстрела. Тщательно
сфотографировали разрушения, опросили свидетелей. Они утверждали, что
слышали мощные "громоподобные" оглушительные взрывы. "Вспышек не было, а
уши закладывало... А про лазеры пастухи знают, их спросите".
Работа КГБ в том, в частности, и состоит, чтобы разобраться во
всем. И мы, конечно, разобрались. Оказывается, во время обстрела села
ракетами "Ало-зань-2" армянские боевики надули легким газом автомобильные
резиновые камеры и запустили их с гор в сторону Садарака, куда как раз дул
сильный ветер.
Поднимаясь вверх, камеры "громоподобно" разрывались, но на
ошметки
рассказали, что незадолго до обстрела их захватили "бородатые" армяне,
увезли на свою территорию, избили и пригрозили в следующий раз пытать
лазером, которым можно испепелить что угодно. Для пущей убедительности
навели луч лазерной пушки на стог сена, и стог загорелся. Видели, мол,
своими глазами!.. Конечно, разобрались и в этом. Выяснилось, что у стога
сена лежал сообщник, который поджег сено обычной зажигалкой, получив
условный световой сигнал из обычного карманного электрофонаря, завернутого
в бумажный рулон.
Любой межнациональный конфликт легче зажечь, чем загасить. Как в
тлеющем торфянике, огонь уходит куда-то вглубь, пламя совершенно неожиданно
может вырваться в другом месте. Так было и в Нахичевани. В ответ на обстрел
Садарака НФА объявил и организовал блокаду железной дороги. Народный фронт
прервал переговоры с нами, проводил круглосуточные митинги в депо и на
железнодорожных станциях. Рабочие-железнодорожники соглашались, что
забастовка в первую очередь наносит вред самой Нахичевани, их же семьям,
но... повторяли слова представителей НФА, будто семьям, мол, будет еще
хуже, если армянские боевики убьют кормильцев. НФА смог бы их защитить, но
ему, мол, мешает КГБ, изъявший оружие. Поддерживались и политические
требования об освобождении задержанных в административном порядке в Баку
лидеров НФА, об отмене комендантского часа, о выводе войск и так далее.
Но компромиссное решение с бастующими все же было нами
достигнуто. Инициатором его стал генерал армии Валентин Варенников, бывший
"афганец", участник парада Победы в Москве, ныне депутат государственной
думы. В тот раз он прибыл в Нахичевань из Гянджи. Выступая на одном из
митингов, Валентин Иванович поднялся на трибуну и сказал, что разделяет
опасения железнодорожников и потому по его приказу армейские наряды с
сегодняшнего дня будут всегда рядом с поездными бригадами, сопровождая их
на протяжении всего пути. Но самыми неожиданными были его дальнейшие
действия - он достал из кейса Коран и, соблюдая принятую при этом