Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки
Шрифт:
настойчиво стремились использовать КГБ в своей политической игре,
неправомерно втягивая органы госбезопасности в противостояние верхов,
отвлекая от выполнения главной задачи - отстаивать государственную
безопасность страны. Более того, "под занавес" перестройки отчетливо стало
просматриваться намерение ее "архитекторов" затруднить для чекистов
выполнение их главной задачи, разоружить КГБ перед лицом новых
опасностей, нависших над державой. Предупреждения чекистов об этих
опасностях Горбачев и его ближайшее окружение игнорировали. С полной
ответственностью могу сказать, что на рубеже 80-х и 90-х годов в нашей
стране сложилась ситуация, которую вполне можно уподобить предвоенной
эпохе, когда Сталин упорно игнорировал предупреждения Рихарда Зорге и
других разведчиков о подготовке военного нападения на СССР.
Беда КГБ стала частью общей катастрофы, постигшей наше Отечество.
Злонамеренная клевета, огульное охаивание спецслужб нанесли непоправимый
вред стране, - так считают, кстати, и некоторые объективные аналитики и
профессионалы западных спецслужб. А плоды разрушительной работы против КГБ,
развязанной при попустительстве и даже по наущению некоторых политиков
высокого ранга - об их "деяниях" подробно рассказано в книге, - сказываются
и сегодня: политические чистки в органах госбезопасности резко ослабили их
профессиональный уровень. Не здесь ли кроются главные причины длительной
кровавой чеченской бойни? Задачу, которую должны были бы малыми силами
решать профессионалы из спецподразделений, выполняет армия! Ну и
трагические результаты этого налицо...
На Лубянку я пришел работать в двадцать пять лет. Видимо, тут
сыграло немалую роль то обстоятельство, что в годы учебы в Московском
государственном университете я был командиром комсомольского оперативного
отряда - наши студенты патрулировали вечером улицы, уберегая граждан от
мелкого хулиганства. Помнится, шел 1964 год и я готовился к выпускным
экзаменам на факультете журналистики МГУ. Мы сидели в какой-то аудитории на
Моховой и прикидывали, у кого как сложится журналистская судьба. Вдруг
открылась дверь, и чей-то зычный голос крикнул: "Широнин - к декану!"
В кабинете декана я увидел двух незнакомых людей, которые
представились сотрудниками комитета госбезопасности и после короткого
разговора предложили мне вариант
отмечено два важных для меня обстоятельства.
Во-первых, из разговора сразу выяснилось, что органам
госбезопасности известны детали моей семейной биографии: один из старших
братьев в годы войны пропал без вести. В то время это все еще считалось как
бы "негативным моментом" - во всяком случае, так говорили многие мои
знакомые. Однако сотрудники КГБ в разговоре со мной сказали, что это не
имеет никакого значения. Откровенно говоря, такой подход произвел на меня
очень благоприятное впечатление, вызвал доверие.
А во-вторых, мне предлагали работу по специальности - то есть
работу журналистскую. Речь шла о допуске к так называемой закрытой
тематике, например, о написании материалов относительно работ по ядерной
энергии в Дубне, по подготовке космонавтов в Чкаловской... Конечно, я в тот
момент понятия не имел, чем мне придется заниматься впоследствии, однако
разговор в кабинете декана пробуждал и профессиональный журналистский
интерес.
В общем, когда состоялось распределение, меня откомандировали в
в\ч №...
Да, в то время я никак не мог предположить, что мне придется,
наряду с материалами по закрытой тематике, углубиться в изучение статей и
книг тех людей, которых позднее назовут "инакомыслящими" или
"диссидентами". Мой рабочий стол был буквально завален самиздатовскими
рукописями. Это было одно из направлений контрпропагандистской работы в
сфере борьбы с вполне конкретными подрывными операциями времен "холодной
войны". Об этой взаимосвязи я подробно расскажу на страницах этой книги,
возможно, впервые в нашей печати раскрыв саму систему, я бы даже сказал
саму "исполнительную вертикаль" деятельности иностранных спецслужб на
территории бывшего СССР.
Кроме такого рода публикаций, мне, конечно же, приходилось
знакомиться с материалами сугубо закрытого характера - например, с
переснятыми на микропленку документами западных спецслужб и тесно связанных
с ними "общественных" и прочих организаций. Моей гражданской
специальностью, как я упоминал, была журналистика, и я многие годы постигал
другую, уже "военную" профессию - профессию контрразведчика, основная