Под колпаком контрразведки. Тайная подоплёка перестройки

Широнин Вячеслав

посты в России.

А второй факт относится примерно к 1989 году, когда в СССР

начались шахтерские забастовки. Именно тогда лидеров кузбасских профсоюзов

начали срочно приглашать в США "для обучения". Фамилии этих людей тоже

хорошо известны, они часто мелькали в печати, и именно такие

"подготовленные" в США профлидеры организовали в 1991 году мощнейшие

шахтерские выступления против Компартии. Где теперь те лидеры?

Судьбы

многих из них неизвестны, но они давно покинули шахтерскую среду, которая

осыпает их проклятьями.

Огромное внимание профессионалы из ЦРУ уделяли и нелегальной

литературе. Вот что говорит по этому поводу Р. Клин: "Без помощи ЦРУ

эмигрантские группы из СССР и стран Восточной Европы не могли бы

публиковать в переводах множество документов, которые они получили из своих

стран. В их число входят некоторые известные самиздатовские произведения".

А вот точка зрения Г. Розицкого: "Вероятно, самым ощутимым результатом

"психологической войны" было налаживание контактов с диссидентами в

Советском Союзе. Это и ознаменовало начало публикаций советских подпольных

материалов на Западе, во многих случаях их завозили назад в Советский Союз

для более широкого распространения. Сбор и публикация рукописей из

Советского Союза стали крупным бизнесом".

Небезынтересна выдержка из доклада комиссии Ф. Черча, где были

приведены слова начальника управления специальных (подрывных) операций ЦРУ,

который утверждал:

"Книги отличаются от всех иных средств массовой пропаганды прежде

всего тем, что даже одна книга может значительно изменить отношение и

поведение читателя в такой степени, на которую не могут подняться ни

газеты, ни радио, ни телевидение или кино... Это, конечно, верно, но не в

отношении всех книг и не всегда и не всех читателей; однако это случается

достаточно часто. Поэтому книги являются самым важным орудием

стратегической (долговременной) пропаганды".

Кстати, по данным некоторых американских источников, ЦРУ США еще

к 1975 году имело отношение к изданию только на русском языке более чем

1.500 книг русских авторов.

Как в "холодной войне" проводились манипуляции с книгами и их

авторами, особенно наглядно видно на примере произведений А.И. Солженицына.

Первое мое личное знакомство с творчеством Александра Исаевича произошло в

1962 году, когда вышел ноябрьский номер "Нового мира" с "Одним днем Ивана

Денисовича",

совершившим переворот в умах многих, в том числе и в умах

студенчества. Мы - тогда еще третьекурсники факультета журналистики

московского университета - зачитывались повестью. Достаточно скромная по

объему, около 70 журнальных страниц, она притягивала к себе, поражала

художественным мастерством, особенно способностью писателя через восприятие

заключенного вместить в сжатые временные рамки одного дня огромную массу

событий, горестей и печалей, мужества и гордости, унижений за колючей

проволокой. В герое книги прочитывалась горькая судьба целого поколения

советских людей. Сразу же обратили мы внимание и на особый литературный

стиль повести, от нее веяло народностью, язык героев отличался

выразительной образностью, весьма кстати приводились русские поговорки.

После выхода в свет "Одного дня Ивана Денисовича" многие студенты

стали постоянными читателями "Нового мира", так как поверили, что теперь от

этого журнала можно ждать интересных материалов и знакомства с новыми

авторами. Конечно, каждый надеялся и сам когда-нибудь опубликоваться у

Твардовского.

Иного отношения заслуживала книга Солженицына "Архипелаг Гулаг".

Большие отрывки из нее были опубликованы почти во всех крупных

западных газетах. Но любопытная деталь - рецензий было мало. Эксперты,

специалисты, советологи обходили вниманием содержание книги, по-видимому,

затруднялись дать ей оценку, раскрыть ее художественную и историческую

ценность. Зато славословили автора, делая скорее рекламу самому

Солженицыну, а не его произведению:

"...Голос Солженицына, голос Титана, пророка ветхозаветной

суровости, опирающегося на опыт своего и чужого страдания, не может не

вызвать нашего уважения" (Тес Зоммер). "Это был голос человека, поистине

прошедшего испытание огненным крещением" (Н. Рачинская)." Видя его,

начинаешь понимать, что означало когда-то выражение "Святая Русь". В словах

Солженицына слышатся отзвуки Толстого и другого русского писателя,

философским детищем которого он является, человека, который за 100 лет до

Солженицына был таким же ясновидцем человеческой души". (Бернард Левин). "И

человек, испытавший муки ада и чудесно спасенный, сумел выкристаллизовать