Под конвоем лжи
Шрифт:
Фургон медленно въехал на склад.
Роач нажал на газ и вогнал машину в ворота, прежде чем Доббс успел их закрыть.
Гарри выпрыгнул из фургона.
— Эй, какого черта вам тут надо?! — заорал Доббс.
— Повернись, б,... подними свои б...ские руки и заткни свою б...скую пасть! — рявкнул Мидоус.
Гарри шагнул вперед и распахнул заднюю дверь фургона. Там на полу сидел Роберт Поуп. Он поднял голову, улыбнулся и сказал:
— Будь я проклят, если это не мой старый друг Гарри Далтон.
Кэтрин Блэйк доехала на такси почти до самой своей квартиры. Было очень рано, только-только
Этой ночью она находилась на самом краю. Если бы Джордан спустился вниз на несколько секунд раньше, она была бы вынуждена убить его. Она сказала ему, что никак не могла заснуть, что ее все еще трясет после того, как она чуть не погибла, и она решила, что еще один стаканчик бренди поможет ей успокоить нервы. Он вроде бы принял ее объяснение за чистую монету, но она нисколько не сомневалась, что второй раз его на эту сказку купить не удастся.
Она вошла в гостиную и села за письменный стол. Открыла ящик и вынула оттуда один лист бумаги и ручку. На бумаге она написала четыре слова: «Теперь заберите меня отсюда!» Потом положила листок на стол и поместила настольную лампу так, чтобы свет падал под надлежащим углом. Вынула фотокамеру из сумочки и поднесла окуляр видоискателя к глазу. Свою левую руку она положила на стол рядом с запиской. Фогель должен был узнать ее: на большом пальце был заметный шрам от пореза, который она получила во время одного из этих проклятых занятий по технике бесшумного убийства. Она сфотографировала руку и записку два раза, а потом сожгла бумагу в раковине ванной комнаты.
Глава 36
Лондон
«Еще минута этой дурацкой трепотни, и я надену на Поупа наручники, прикую его к стулу и в кровь разобью его мерзкую рожу», — подумал Гарри Далтон. Они находились в маленькой застекленной комнатушке на первом этаже склада. Поуп сидел на неудобном деревянном стуле, а Гарри расхаживал по комнате, словно запертый в клетке тигр. Вайкери молча сидел в полутемном уголке с таким видом, будто слушает концерт. Гарри и Вайкери не стали раскрывать своего истинного служебного положения, и Поуп считал их всего лишь парой офицеров лондонской полиции. На протяжении целого часа Поуп упорно утверждал, что никогда в жизни не видел женщину, фотографией которой Гарри продолжал размахивать перед ним. Выражение лица Поупа оставалось скучающим, спокойным и презрительным, будто у человека, который ни разу в жизни не нарушал законов и понятия не имеет о том, как выглядит тюремная камера изнутри. «Я не могу справиться с ним, — думал Гарри. — Он ускользает от меня».
— Ладно, давай попробуем еще раз, — сказал Гарри.
Поуп посмотрел на часы.
— Не попробуем, Гарри. У меня, представь себе, есть неотложные дела.
Гарри почувствовал, что теряет контроль над собой.
— Ты никогда прежде не видел эту женщину?
— Я говорил тебе уже сто раз. Нет!
— У меня есть свидетель, который говорит, что эта женщина входила в ваш склад в тот самый день, когда твой брат был убит.
— Значит, твой свидетель ошибается. Дай-ка мне поговорить с ним. Я уверен, что
— Не сомневаюсь, что это ты сможешь! Где ты находился в то время, когда твой брат был убит?
— В одном из моих клубов. У меня есть сотня свидетелей, которые это подтвердят.
— Почему ты скрывался от полиции?
— Я не скрывался от полиции. Вы же, легавые, сумели найти меня. — Поуп взглянул на Вайкери, который сидел все так же молча, рассматривая свои руки. — А этот парень умеет говорить?
— Заткнись и смотри на меня, Поуп. Ты прятался от полиции, потому что знаешь, кто убил Вернона, и хочешь расквитаться с ним по-своему.
— Что за чепуха, Гарри.
— Одна очень достойная леди из Ислингтона говорит, что ты ворвался в ее пансионат через два часа после убийства Вернона и искал какую-то женщину.
— Твоя достойная леди из Ислингтона, наверно, приняла за меня кого-нибудь другого.
— Хватит пороть чушь, Поуп!
— Не волнуйся, Гарри, не волнуйся.
— Ты искал ее все это время с тех пор и так и не смог найти. Ты никогда не думал, почему ей все время удавалось ускользнуть от тебя и твоих головорезов?
— Нет, я никогда об этом не думал, потому что понятия не имею о той х...не, которую ты тут несешь.
— Ты никогда не думал о том, почему тебе так и не удалось узнать, где она живет?
— Никогда, потому что в жизни не видел этой женщины!
Гарри заметил, что лицо Поупа заблестело от пота. «Все-таки я его постепенно дожимаю», — подумал он.
Вайкери, очевидно, тоже заметил это, потому что выбрал именно этот момент, чтобы впервые заговорить.
— Вы не хотите быть честным с нами, мистер Поуп, — вежливо произнес он, продолжая рассматривать свои руки. Потом он поднял голову и добавил: — Впрочем, и мы были с вами не до конца честны, ведь так, Гарри?
«Молодец, Альфред, — подумал Гарри, — идеальный выбор времени. Отличная работа».
И ответил вслух:
— Да, Альфред, мы кое-что скрыли от мистера Поупа.
Поуп растерянно посмотрел на обоих.
— О чем еще вы тут базарите?
— Мы не из полиции, а из Военного кабинета. И заняты вопросами безопасности.
На лицо Поупа набежала тень.
— Какое отношение убийство моего брата может иметь к войне? — Но в его голосе уже не слышалось прежней уверенности.
— Я намерен говорить с вами честно. Мы знаем, что эта женщина немецкая шпионка. И нам известно, что она обратилась к вам за помощью. И если вы не начнете говорить, мы будем вынуждены предпринять кое-какие довольно решительные меры.
Поуп повернулся к Гарри с таким видом, как будто Гарри был его адвокатом.
— Я не могу сказать ему ничего того, о чем он спрашивает, потому что ничего не знаю. Я никогда в жизни не видел эту женщину.
Вайкери, казалось, был разочарован.
— Что ж, в таком случае вы арестованы, мистер Поуп.
— И в чем же, интересно, вы меня собираетесь обвинить?
— В шпионаже.
— Каком шпионаже? Вы не сделаете такой подлянки! У вас нет никаких доказательств!
— Я имею достаточно доказательств и вполне достаточно власти для того, чтобы запереть вас и вышвырнуть ключ в Темзу. — В голосе Вайкери теперь звучала неприкрытая угроза. — Если не хотите провести весь остаток своей жизни в грязной вонючей камере, то будет лучше, если вы начнете говорить сейчас же!