Под кроваво-красной луной

obsidian_cicatrix

Арья кивнула, понимая серьезность его намерений как никогда ясно:

– Договорились.

– Пока мы здесь лежим, Мать решает, какую душу отдать нашему нерожденному ребенку, и мы должны подтолкнуть ее к этому. Я не могу полностью покинуть это тело, пока смерть окончательно не освободит меня от него. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Она решалась прямо тогда; она не хотела делать ситуацию для Якена еще тяжелее. Смахивая слезы ладонью, Арья ответила:

– Да, я понимаю.

Вглядываясь в глаза

друг друга, они в унисон проговорили:

– Только смерть может заплатить за жизнь.

Он улыбнулся, не до конца веря в всепонимание Арьи:

– Нам надо встать и одеться.

– Куда мы пойдем.

– К чардреву.

***

Тепло одетые, они направились в Богорощу, Безликий нес с собой фонарь с большой свечой внутри. В отличие от прошлой ночи, дыхание их вырывалось паром, а увидеть что-то можно было лишь на расстоянии в десять шагов. Не то чтобы это как-то мешало Арье, в конце концов, она выросла здесь и знала рощу как свои пять пальцев. Она могла найти Чардрево даже вслепую. Сняв перчатку, она протянула руку и взяла ладонь Якена в свою:

– Ты правда боишься?

– Да, милая девочка. Человек был бы лжецом, если бы сказал иначе.

– Я буду с тобой.

– Эта мысль согревает меня. Я хочу умереть легко, хотя есть еще кое-что, что я должен сказать девочке, прежде чем все случится. Девочка может передумать.

– Вряд ли. Говори.

– Метод, что я выбрал, быстрый и максимально безболезненный. Я буду словно бы без сознания, когда совершу переход.

– И почему же я должна передумать?

–Потому что с приближением смерти я не смогу поддерживать иллюзию, и ты наконец увидишь то, что находиться под ней.

– Я не могу сказать, что ничего не чувствую именно к твоей сегодняшней внешности, однако… неужели, ты думаешь, что я не вижу ничего, кроме нее? Ты – это душа, а не плоть.

– А ты мудра не по годам.

Когда они приблизились к месту назначения, увидели, что туман рассеялся, хотя все еще было очень холодно. «Зима близко», - подумала она в тот момент. Деревья искрились росой, замороженной в тысячи ледяных бусинок. В обычном состоянии эти льдинки могли быть похожи на алмазы, но кровавая луна в небе делала их похожими на рубины.

Человек, как и ожидала Арья, немедленно склонился перед древом, но сегодня она смогла разобрать некоторые слова.

– Милосердная мать, мы просим твоего прощения.

– Милосердная Мать, мы просим твоего прощения, - эхом отозвалась Арья, достаточно громко, чтобы Якен услышал ее.

Он обернулся с легкой улыбкой:

– Дай мне свой кинжал, Арья.

– Что… Ты не собираешься сделать это сейчас?

– Скоро, но еще нет. Подойди, присядь рядом.

Он сидел на корточках рядом с водоемом.

– Ты знаешь, насколько здесь глубоко, Арья?

– Ты планируешь

утопиться?

– Никак нет, милая девочка, но это стоит рассмотреть как вариант. Что если тебя поймают, когда будешь избавлять от тела?

Арья хмыкнула:

– От убийцы.

Он кивнул:

–Именно так.

– Насколько я помню из рассказов старой Нэн, здесь достаточно глубоко, хотя возможно, она сказала мне об этом только чтобы держать подальше от воды.

В конце концов, он просто взял камень и бросил его в воду, ожидая пару мгновений.

– Кажется, более чем достаточно. Твоя старая Нэн была права. Это место подойдет идеально, не нужно будет отдельно заботиться о теле, оно не испортит воду.

Арье было интересно, как же он оставался настолько спокойным в такой ситуации.

– Я хочу дать тебе кое-что еще, – из тайного кармашка в плаще он достал маленький бархатный мешочек на длинном ремне и вручил Арье.

Печально улыбнувшись, она приняла подарок. Она почувствовала что-то странное, какое-то непонятное предчувствие, после чего перевернула мешочек и тихо вздохнула, признав железную монету:

– Спасибо.

– Время пришло, милая девочка. Человек хотел бы, чтобы девочка проводила его поцелуем.

Арья склонилась к нему и крепко обняла, наслаждаясь запахом, вкусом его губ, едва ощутимо дрожащих. Она хотела сломаться, закричать, заплакать, но знала, что это ни к чему не приведет. Неожиданно, она почувствовала тяжесть в животе и бездумно прикрыла его ладонью в охранительном жесте.

– Я старалась не думать об этом, но… как ты собираешься сделать это?

Безликий указал на кончик ее кинжала у своего бедра:

– Есть много способов, но это наиболее безболезненный. У меня нет вкуса к ядам.

Поняв, что рука Якена дрожит, она спросила:

– Тебе холодно?

– Да, милая девочка.

– Я – Старк из Винтерфелла, мороз струится по моим венам, – она протянула руку.

– Видишь? Ни намека на дрожь. Разве не могу я помочь тебе с этим?

– Я уже думал об этом. Это слишком, я не могу просить тебя о таком.

– Пожалуйста… я хочу помочь. Покажи как, я не подведу.

Убийца вздохнул и покачал головой:

–Я знаю, но я к тому же знаю, что это причинит тебе невыносимую боль.

–Мне все равно! Я хочу удостовериться, что в следующую жизнь ты уйдешь без ненужного страдания. Ты дрожишь, и это не просто из-за холода. Пожалуйста… я должна это сделать. Не заставляй меня просить. Не сейчас.

– Тогда тише, Волчонок. Смотри внимательнее.

Используя клинок, он распорол ткань, и несколькими разрезами оголил кожу. Затем, держа кинжал в левой руке, он уколол указательный палец, чтобы выступила кровь, и нарисовал отметину, куда должно войти лезвие: