Под кровью — грязь
Шрифт:
– Хорошо, очень хорошо, производит впечатление большой искренности и без надрыва. Нам с вами нужно будет встречаться почаще, беседовать, общаться.
Гаврилин промолчал. Тут уж ничего не скажешь, нужно просто падать на грудь и орошать добротный костюм светлыми слезами радости.
– В двух словах опишите мне состояние дел в группе Палача, на ваш взгляд. – голос Артема Олеговича прозвучал неожиданно резко.
– В двух словах? Я не знаю цели создания группы, мне известен только ее состав. Похоже на то, что формирование группы
– Браво, браво, из сказанного следует, что я должен или отцепиться, или дать вам информацию. Так?
– Так.
– А иначе вы больше не склонны беседовать на эту тему.
– Ну, если вы хотите слушать в разных вариациях бесконечный повтор уже изложенного…
– Не хочу. Не желаю. Я не люблю бесконечных повторов. Как вы думаете, зачем я вас вызвал? Только честно.
– Чтобы отдать мне группу Палача полностью, и, наконец, объяснить, что именно они должны предпринимать, и что именно я должен буду в связи с этим делать, – Гаврилин выпалил это неожиданно для себя и больше всего удивился, что смог удержаться в рамках нормативной лексики.
– Твою мать, – сказал Артем Олегович.
– Что?
– Тут очень хорошо прозвучало бы «Твою мать!». Ваше краткое выступление приобрело бы законченность и гармоничность. И энергичность. И не обижайтесь, это я так, по-стариковски брюзжу. Вам хочется песен, их есть у меня. Через некоторое время вы получите более полную информацию. Вернее, даже всю возможную информацию. Пока же на словах… – Артем Олегович сделал паузу и посмотрел в глаза Гаврилина.
Выдержу я твой взгляд, выдержу, не сомневайся. Специально тренируюсь перед зеркалом. Фиг дождешься, чтобы я опустил глаза.
– Последняя ваша информация относительно группы…
– Рядовой Агеев бежал из караула, чтобы присоединиться к Палачу.
– Бежал, предварительно уничтожив личный состав караула и захватив оружие. Пять автоматов, пистолет и семь человек. Шестерых расстрелял из автомата, одного убил штыком. В настоящий момент находится в дачном поселке в компании девушки из группы…
– Наташка, – сказал Гаврилин и увидел легкое удивление на лице собеседника, – она требует, чтобы ее называли только Наташкой. Это есть в деле.
– В компании Наташки. Около восьми часов утра произошла небольшая перестрелка возле ночного клуба, и люди Палача взяли суточную выручку. Внушительная сумма. А через два часа выстрелом в грудь при скоплении народа был убит некто Борщагов, весьма уважаемый в городе человек. Видеоматериалы по убийству вы сможете посмотреть завтра, а пока могу представить вашему вниманию фотографии захвата денег.
Артем Олегович, не торопясь, встал с кресла и пошел к столу. Лихо. Семь трупов – это да, это, конечно, здорово. Он предполагал что-нибудь подобное, но не думал, что такое.
– Вот
Любуюсь. Фотографии черно-белые, контрастные. Обычная городская улица, иномарка перед невзрачной дверью. Если это ночной клуб, то вход, скорее всего – черный.
Следующий снимок: на полпути между машиной и приоткрытой дверью клуба замерли три человека. В руке одного из них небольшой кейс. Двое из троих прикуривают сигареты.
Гаврилин взял в руки следующий снимок, откуда-то сбоку в кадр входит солдат, автомат у него уже в руках, хорошо видно удивление на лице того, кто с дипломатом.
На следующем снимке, видна уже только спина в шинели, автомат в руках, странно как-то держит, рядом с иномаркой стоит другая машина, и водитель ее стреляет из автомата по иномарке.
И финал – солдат садится в машину с дипломатом в руках. Интересное кино. Просто боевик с детективом.
– Что скажете?
Гаврилин, не отвечая, еще раз просмотрел снимки. Потом еще раз. Три последних снимка отложил в сторону.
– Что-то не так? – участливо спросил Артем Олегович.
– Это не Агеев, – решительно сказал Гаврилин и ткнул пальцем в солдата на фотографии. – Точно не Агеев.
– Не Агеев. Этого парня кличут Бес.
– А за рулем тогда Жук.
– Правильно. Почему вы особо отметили, что в шинели не Агеев?
– Вы сами сказали, что Агеев с Наташкой.
– Зачем тогда шинель?
– Шинель? Шинель… – действительно, на кой ляд Палачу этот маскарад. На кой… – вы ничего не забыли мне сказать по этому нападению?
– Забыл, – без тени раскаянья признался Артем Олегович, – при пересадке в другую машину была утеряна шинель, с меткой на внутреннем кармане. Фамилия Агеев и номер его военного билета. Это что-то меняет?
Экзаменует. Экзаменует меня уважаемый, аж пыль столбом, так экзаменует. Ну что, будем тормозить или блеснем? А какого черта…
– Теперь у Палача есть на руках человек, замаранный кровью, без документов. Идеальный исполнитель. Оружие использовали наверняка из караула.
– Из караула.
– Внешне все выглядит так – захват оружия в карауле и немедленное его применение в нападении. Четко прослеживаются соучастники и информаторы. Следствие неминуемо придет к выводу, что действует банда, а отсюда…
– Что отсюда?
Гаврилин немного помолчал. Совсем немного, всего несколько секунд. Веселое будет дело, очень веселое. Знал бы с самого начала, сейчас бы вовсю прикидывался дураком. А тут еще и убийство этого Борщагова. Интересно кто такой.
– Так что отсюда следует? – напомнил о своем существовании Артем Олегович.
– Отсюда следует, что полученное Палачом задание подразумевает действия под видом преступной группы, с большим количеством жертв, в том числе и среди ни в чем не повинных людей. – Гаврилин закончил говорить и посмотрел в глаза хозяину кабинета. – Так?