Под крылом аэрогеологии
Шрифт:
Ручей под снегом и льдом
Однажды, то ли в конце августа, то ли а начале сентября получил я задание промыть пробы мерзлого суглинистого грунта. А как? Никто не посоветует. Думай сам! Ручей уже во льду, в пробных мешках грунт словно камень. Отец говорил: – Проявляй солдатскую смекалку!
Подвезли эту кучу мешков к ручью, выгрузили и вездеход поехал за следующей кучей. Раздавили мы с рабочим лед
Я натянул нитяные перчатки, на них толстые резиновые (чем только не запасешься с опытом) и установил в ручье стульчик раскладной металлический. Как только вода в ведре закипела, рабочий сунул в нее мешок с грунтом. Он через минуту размяк и он высыпал его ко мне в лоток.
Промывка породы деревянным геологическим лотком
Ну а дальше дело привычное – «наливай, да пей!» – разминаешь суглинок в проточной воде ручья, освобождаешь от камешков и щебня и промываешь до шлиха. Сливаешь шлих с всплывшей бумажкой с номером пробы в сатиновый шламовый мешочек и кладешь сушиться у костра. Высушенный, пересыпаешь в крафт-пакетики и надписываешь на них номера проб. Всего-то и делов!
Был у меня случай, когда обстоятельства вынудили меня совершить в незапланированную ночевку в зимней тайге. Снег уже лег, по ночам подмораживало, но в палатке с печкой было и тепло и уютно. Но понадобилось съездить на дальний участок, чтобы забрать оставленный там рюкзак с образцами. Видно отряд был в выкидном и нести его на лагерь было тяжеловато. Рюкзак повесили на сук дерева и отметили это место на АФС.
Мы с вездеходчиком выехали с утра, предполагая доехать до места, переночевать и к вечеру второго дня вернуться в лагерь. Человек предполагает, а господь располагает! Немножко все пошло не так. Темнеет в это время пораньше и мы немного не доехали до нужного места. Сгущающиеся сумерки заставили нас остановиться и, поставив палатку с печкой и раскладушками, заночевать.
В палатке у печки
Утром мы выехали к месту, но палатку оставили стоять, так как до места оставалось доехать недалеко. Добравшись до предполагаемого места, где должен был висеть рюкзак, я его поначалу не обнаружил. Оглядевшись повнимательнее, я заметил на дереве какие-то мелкие обрывки. А у ствола под снегом разбросанные кучки образцов. Видно это росомаха, почувствовав непривычный запах, сдернула его с дерева. Может, надеялась найти что-нибудь съестное. Все разодрала, раскидала и убежала «несолона хлебавши». Но набедокурив набедокурила. Если бы это был медведь, он разметал бы рюкзак в клочья.
Из уважения к труду тех, кто собирал эти образцы, мы постарались собрать, что
Поскольку остановились на ночевку довольно поздно, дров для костра собрали сколько смогли. Наступившая темень не дала возможности порыскать еще. В отблеске костра видно было только ближайшие пара метров от него, а ночь была безлунная, видно все затянуло облаками. Все же я приспособил пару бревнышек для лежанки, а вездеходчик вытащил из вездехода кожаный диванчик. Я завернулся в брезент, подстелив его под себя и им же укрывшись, и приготовился стучать зубами. Но, неожиданно для самого себя, я ощутил тепло костра и спокойно впал в дрему, лишь изредко поворачиваясь к огню то лицом, то спиной. Так ночь и провели.
А утром, как только стало светать, мы поднялись и доехали до палатки. В тепле буржуйки попили чайку, сняли палатку, загрузились и выехали к лагерю.
При возвращении в Москву мы узнали, что вышел приказ из Мингео о переводе всех техников, имеющих высшее образование в разряд «геологи». И так я стал геологом и, соответственно, получил прибавку к зарплате.
Получив пояснения по определению пород, которые лежат у нас под носом, я провел полчаса на первой же своей геологической точке, тщетно пытаясь определить состав щебенки в кочке мерзлотного пучения. Понял, что так дело не пойдет и до лагеря я доберусь только через неделю, я стал продвигаться более живо, определяя по щебенке, какой породы побольше, какой поменьше.
Кочка мерзлотного пучения
А когда в маршруте столкнулся с Бобровым, я заорал во все горло:
– Володя, я ничего не понимаю!..
Но опыт – дело наживное, и постепенно я ему набирался…
Под осень мы сидели в палатках на базовом лагере на реке Лисья – камералили: готовили материалы отчитаться за проведенные за сезон работы. Вдруг за палаткой раздался вопль Жени Дыканюка:
– Хариус идет!
Женя Дыканюк
Все повыскакивали из палаток, похватав удочки. И пошла потеха… Всех охватил азарт! Бросок – поклевка! Бросок – поклевка! Рыба, в предчувствии близких холодов, дня три-четыре скатывается с верховий вниз, где будет отстаиваться в глубоких не промерзающих до дна бочагах. И как это Дыканюк умудряется все это проследить, не пропустить! Прямо талант какой-то! Наловили и на кухню, и себе, чтобы засолить, подвялить и привезти домой.
Конец ознакомительного фрагмента.