Под крылом Ангела
Шрифт:
Из оригинального было то, что Марианна неожиданно проявила редкую для умалишенной смекалку и находчивость. Услышав звонок, она встрепенулась, как охотник, почуявший добычу, и командным тоном, подкрепляя сказанное покачиванием пистолета, скомандовала Чувалову:
— А ну давай иди открывай! И смотри, без глупостей!
От удивления Чувалов открыл рот, дабы изречь нечто нелицеприятное в адрес Марианны, однако тут же благоразумно закрыл пасть и уныло поплелся
«Это же Зоя! — охнула Бася. — Надо помешать! Предупредить! Бедная девочка!» — и бросилась в прихожую вслед за Марианной и Чуваловым.
— Семен, не открывай! — взмолилась Барбара.
— Извини, Ивановна, такие дела… Придется открыть! — даже как-то виновато ответил Чувалов и покосился на Марианну.
Перед тем как открыть дверь, Марианна взглянула в глазок. Увиденное заставило ее расхохотаться с невероятной экспрессией (непонятно, чего здесь было больше — торжествующей радости или гневного возмущения).
«Что она ржет?» — удивилась Бася, однако ее удивление тут же сменилось еще большим — Марианна, недолго думая, приставила пистолет к ее виску.
— Слышь, ты, — обратилась она к Чувалову. — Мы с этой лахудрой подождем тебя в комнате, а ты откроешь дверь и проводишь гостя к нам! И запомни: если вспугнешь его — я этой блуднице прострелю голову.
Чувалов, который еще каких-то полтора часа назад сам обещал порешить Барбару на пару с закадычной подругой, торопливо согласился:
— Ладно, все сделаю, как говоришь. Только не дури, женщина!
Марианна, бесцеремонно тыча пистолетом Барбаре в спину, заставила ее вернуться в гостиную, где приказала сесть за стол. Барбара обреченно уселась рядом с Иваном и Соней.
В прихожей раздались голоса, и через минуту в гостиной появились Чувалов и Эдуард Соколов собственной персоной.
Увидев любовника, Бася вскрикнула примерно так же, как при виде существа в красном домино.
— С Новым годом, дорогая! — улыбнулся Эдуард.
— Ты все-таки пришел! — потрясенно озвучила Бася то, что и так было очевидно.
— Да, — кивнул Эдуард. — Как видишь, не смог совладать с чувствами!
В эти мгновения Барбара успела испытать самые разные эмоции — от бешеной радости («Он все-таки пришел! Вернулся, потому что любит меня!») до страха за жизнь возлюбленного («Безумная Марианна убьет его!»).
Эдуард оглядел стол, дружелюбно кивнул Ивану и Соне.
— Рад познакомиться с твоими друзьями, дорогая!
Иван с Соней машинально кивнули, причем Соня с неподдельным ужасом.
— А что это за хмырь? — спросил Чувалов. — Вроде где-то видел
— Эдуард Соколов, известный актер, — пискнула Соня.
Между тем Эдуард продолжал безмятежно улыбаться, не подозревая о нависшей над ним опасности.
Марианна и тут схитрила — она решила не выдавать сразу своего присутствия и спряталась за тяжелую штору, если присмотреться, можно было заметить направленное на публику дуло пистолета.
«Может, еще удастся его предупредить?» — подумала Барбара и, вздохнув, начала операцию по спасению:
— Зачем ты пришел, Эд? Ведь ты не собирался!
Она намеренно подчеркнула «не собирался». Специально для Марианны.
— Почему? — не воспользовался подсказкой Эдуард. — Я как раз собирался! Я ведь даже позвонил тебе два часа назад и сказал, что приду.
За шторой раздалось едва ли не скрежетание. Бася вздрогнула и предприняла еще одну попытку спасти ситуацию:
— Но ведь мы расстались, Эд, это было нашим обоюдным, выстраданным решением!
Эд пожал плечами:
— Заметь, дорогая, инициатива разрыва принадлежала тебе! Мне оставалось лишь согласиться с твоим решением! Кроме того, я не считаю, что сейчас лучшее время для выяснения отношений. Здесь все-таки люди!
Чувалов усмехнулся:
— Люди здесь все свои!
Эд посмотрел на него с неким раздражением, дескать, уж извините, но я вас своими не считаю и выяснять отношения с любовницей прилюдно не намерен.
Вслух же он сказал (причем самым проникновенным и нежным голосом):
— Бася, зачем это все? Я пришел! К тебе! Разве это само по себе ничего не значит?
Да как не значит! Очень даже значит! Бася взглянула в глаза возлюбленного, такие печальные, синие и прекрасные, и бастион пал, и вот у нее в руках уже белый флаг: Эд, дорогой, любимый, сдаюсь без боя!
И тут же обожгло огнем — дорогому и любимому угрожает смертельная опасность!
Как предупредить?
Но предупреждать оказалось поздно.
С гомерическим смехом, театрально откинув штору, на авансцену выступила Марианна. Вывалилась, как скелет из шкафа. Или выскочила как черт из табакерки.
Сказать, что, увидев жену, Эд оказался неприятно поражен, значит назвать Джека Потрошителя всего лишь грубияном. Нет, наверное, он был и неприятно поражен тоже, но, кроме этого, парализован ужасом. Уничтожен. Введен в состояние ступора.
Бедняга замер на месте, выпучив печальные прекрасные глаза.
— Ма-а-ри-ри-ан-на…