Под крылом Черного Ангела. Пираты Аденского залива

Марсель Эдуард

– Золотой, звоночек был с соседнего стола Богданова. Знаешь такого?

Искандер понял, что это финал: – “Я одного не пойму, на хуя гуся убили”?!

Масхадов: – “Какого еще гуся”?

Искандер сидел спокойно, почесывая бородку, как вдруг он молнией, сидя, левой ногой подкосил охранника слева ударом в голень. Тот сложился в стоне от адской боли, упал на колени. Со стола исчез карандаш, он оказался торчащим в левом глазу правого охранника. Нож подлетел в воздух, Искандер ударил по нему с такой силой ладонью, что нож струной воткнулся Мазхадову в область сердца, ближе к плечу. Далее последовали два молниеносных удара ногами мощностью вертолетных лопастей охраннику слева в гортань, второму,

с карандашом в глазу, в область сердца с хрустом. Мазхадов оказался весь в крови на полу, что и спасло его. Стечкин оказался в руках Искандера, он развернулся к выходу, там, сидел на корточках молодой охранник, который растерялся. Лицо его было перекошено от ужаса, он заикался и ничего не мог поделать с собой, даже пошевелиться, автомат лежал у него на коленях, и он попросту забыл, что с ним делать. Искандер вытянул у него автомат, сказав: – “Я ненадолго, ща верну!” – ударил его прикладом по виску, и вышел из палатки. Растворившись в ночи, исчез призрак по имени Искандер, он же офицер спецназа ФСБ России Александр Золотов. Ему предстоял пятидесятикилометровый марш-бросок. Александру Золотову нужно было успеть, обязательно нужно успеть выйти на связь, предупредить! Он несся по пересеченной местности, по лесополосе, разрывая кустарники, то уходя в овраги, ущелья, то вновь брал высоту. В голове его только и пульсировала мысль: – “Я успею! Я успею! Талгатик, уходим! Талгатик, уходим! Нас сдали, суки! Суки нас сдали!!!”

2001 год. Москва. Большая Лубянка, д. 1/ 3. Время московское 15 час. 10 мин. Кабинет зам. начальника 8 отдела при управлении по борьбе с терроризмом и политэкстремизмом полковника Богданова Ю.В.

Богданов с Лемеховым молча, смотрели новости по первому телеканалу, где передавали горячую новость, что уничтожен главарь бандформирований Хаттаб. Якобы он был отравлен личным поваром, пытались вызвать жалость боевики в подкинутых видеокадрах и показать его героем-борцом за свободу Чечни.

Богданов, обращаясь к Лемехову:

– Что и, правда, отравили?

– Кто его травить будет, Тайфун готовить-то не умеет. Его почерк, гвоздь двухсотку в башку загнал, и пи..ец, все отравление. То есть, я хотел сказать, видите, у Хаттаба морда напудренная, визажисты херовы, видимо, всю ночь его к съемкам штукатурили, синяки кровоподтеки?! Грубо, конечно же, кому понравится с гвоздем в башке ходить, что поделаешь, каждому свой гвоздь, то есть свое. А времени у Тайфуна не было на этику-эстетику, сдали их, сворачивались, уходили в спешке по плану “Б”, по Мазхадову пока нет информации, ждем! Золотой и Тайфун завтра будут в Москве, люди к ним навстречу уже выехали! А утечка была, в общем, отрабатываем!

– Да понял я тебя, эти, блядь, комитеты, подкомитеты народные, да всяких советов безопасности. Через их ведь гнилые руки и души проходят такие бумаги, думаешь, что, команды нет, Березина брать? Боятся, слишком много он чего отксерокопировал на память о работе в совете безопасности, перестраховался гнида. А в прочем гниды-то, оказывается, здесь остались, а он еще тот ангелочек! Завтра вы ко мне сразу по прибытии Золотого и Тайфуна. Хорошо, Алексей Николаевич? Настроение, конечно же, омрачено, хоть и отработали чисто, и все же эта подстава покоя не даст, будем завтра решать!

Глава вторая.

Красавчик

Тем временем Лондон. Время местное 14 ч. 00 мин. Отель “Мираж”. Пресс-конференция. Интервью полевого командира Ахмеда Закраева журналистам. которая устроена сторонницей и близкой подругой Ванессой Рефгрейв.

Пресс-конференция именно устроена, это очевидно. Всё идет по плану, по плану Закраева, зал забит до отказа, свободных мест нет, даже тем, кто стоит, было тесно. Задаются один за другим

заранее выученные и проплаченные вопросы, ответы, также отштудированные, с легкостью выдаются Закраевым в артистическом исполнении. Основная тематика вопросов и ответов – уличить РФ в неправомерных действиях на Северном Кавказе! Мазхадов и его заместитель Закраев – борцы за свободу Ичкерии! Нарушение прав человека в РФ! И множество подобных тем с целью очернить РФ.

Журналисты остались довольны, была жареная тема хоть, и сырая, но все, же в печать, было, что выдать. Далее была затронута тема: у Москвы руки длинные и политическому беженцу Закраеву необходимо срочно дать политическое убежище в Великобритании! Закраев улыбался и был вполне доволен происходящим, он взглядом стал пробегать таблички аккредитации журналистов и заметил странные названия: журнал “Энергетика Англии”, “Зеленая планета”, “Спасем Арктику”?

Закраев обозлено обернулся к рядом сидящей Ванессе Рефгрейв, ехидно улыбаясь, процедил сквозь зубы: – “Ты че, дура! С ума сошла? Это, что за клоуны, из какого цирка? Ты бы еще Дроздова из программы “В мире животных” пригласила!? Ну, ты и курица, бля!” Ванесса ответила:

– “Ес! Ес!”

Пресс-конференция закончилась на славу, все были довольны гонораром, так, что после окончания они даже не стали досаждать интервьюируемым, а сразу стали расходиться, что было подозрительно и странно! Сделали десяток фотографий Закраева с Ванессой, держащей на руках милую собачонку, получилось фото двух ангелов с болонкой, что для английской публики немаловажно и трогательно!

При выходе из отеля Закраев спросил у Ванессы:

– Заметила, русских в зале не было? Странно, что-то задумали?!

– Да, а, что в этом странного?

– Да, что ты понимаешь? Женщина с красивой головой, что курица! Это неспроста, я их знаю!

Ванесса поблагодарила журналистов, и те послушно разошлись. Они подошли к личному авто Ванессы, Закраев хотел учтиво открыть дверцу на публике, как тут же заметил, что от входной двери “Миража” прямо на него уверенно шел картинно красивый молодой человек, на вид лет 19-ти, он был даже не только красив, а смазлив до противного. Молодой человек был похож на Маккартни в молодости, одет с иголочки: черный с переливом костюм, сахарно–белого цвета сорочка с распахнутым воротом. Одним словом, модельного типа паренек, только волосы типичные англичанина, рыжая челка зализана, в левом ухе бриллиантовая серьга. Он шел уверенно навстречу Закраеву. В вытянутой руке он держал красивый, компактный диктофон! Красавчик произнес: – “Газета “Гардиан”! Мистер Закраев, один вопрос наедине!”

Закраев осмотрел красавчика-журналиста с ног до головы и подумал: – “Наверное, точно голубой, руки я ему не подам”. Он так и сделал.

– Валяй! Спрашивай! – сказал Закраев на ломаном английском.

Они чуть отошли от машины, Закраев мило улыбался, ведь день сегодня удался. Красавчик подошел вплотную, держа красивый диктофон прямо перед глазами Закраева, и произнес на чистом русском языке:

– Слушай меня сюда, завклуба! Это последнее предупреждение тебе. Либо ты добровольно возвращаешься в Россию и предстаешь перед судом, либо ты сдохнешь! Время – месяц! Мне велели, я передал.

У Закраева округлились глаза от бешенства и от безысходности. Он смотрел то на диктофон, то на Красавчика, то по сторонам, выискивая страхующего Красавчика агента. Он закричал на Красавчика на русском:

– Вы что, ФСБэшники, совсем охренели?! Бля! Гуляете по Лондону, как у себя дома! Ну, пи…ц, дожили! Совсем оборзели! Да я тебя в полицию сдам!

– Тихо, ты, Артист клубный! Я тебя предупредил, делай выводы, время пошло! Иначе тебе, сам понимаешь – финал! – сказал Красавчик.

– Что, иначе, не достанете вы меня!