Под крылом дракона

Лу Терри

Несколько минут дракон и торговец о чем-то негромко переговаривались — о чем, как ни вытягивала шею, я не слышала. Джалу вдруг повысил голос, махнул в мою сторону рукой. Торговец пристально посмотрел на меня, глаза у него были темные и цепкие, кивнул.

Слуги торговцев заканчивали с работой — сложили все тюки и мешки внушительной горкой недалеко от ворот замка. Видимо, это была та самая «дань» дракону.

Теперь все чаще я ловила на себе заинтересованные взгляды. От них мне было не по себе: ну не привыкла я к такому

повышенному вниманию к моей более чем скромной персоне.

Джалу, закончив разговор с торговцем, направился ко мне, на ходу плотнее запахивая плащ и перевязываясь какой-то веревкой.

— Ну, Лис, ты готов?

Дракон смотрел на меня снизу вверх, и лицо у него было спокойное и неподвижное, как восковая маска.

— Торговцы торопятся, так что поспешим. — Голос до отвращения мягкий, какой-то даже прилизанный и совершенно равнодушный, как запись автоответчика. — Идем. — Джалу протянул мне руку, я машинально схватилась за прохладную ладонь, поднялась с валуна. — Я познакомлю тебя с владельцем каравана и твоим спутником на ближайшие две недели.

Я шла за Джалу, как теленок на привязи, низко опустив голову и подволакивая ноги. Хууб привычно отправился за пазуху, теперь копошился, царапаясь и пыхтя, — устраивался поудобней.

— Его зовут Барух, он из рода Тамбалов, вот уже пять поколений эти торговцы водят караваны через мои земли, продают все: от зерна и шелка до рабов и редких животных. В нашем мире торговцы пользуются большим уважением. Тамбалы — один из богатейших родов во всем Тальзаре, и сам Барух давно мог бы отойти от дел, но опасные путешествия и блестящие сделки у него в крови. — Дракон говорил быстро и много, с редкими паузами для вдоха, будто боялся молчать со мной наедине. — Ты можешь не беспокоиться, я обо всем договорился, никто не посмеет тебя обидеть. В конце концов, во многом своим благополучием Барух обязан именно мне.

Наконец мы подошли к чернобородому торговцу.

Барух со сдержанным любопытством оглядел меня с ног до головы — так, словно навскидку оценивал, сколько можно выручить за мою тушку.

При ближайшем рассмотрении у него обнаружился крупный перебитый нос и неприятный толстогубый влажный рот.

Я с отчаянием утопающего вцепилась в руку Джалу, прижалась к его боку. Очень хотелось попросить дракона не отдавать меня этому страшному человеку, но я знала, что Джалу лишь посмеется над моими страхами.

— Лис, это Барух, — сказал Джалу, бросив на меня недоуменный взгляд и пытаясь выдрать из моих цепких пальцев руку. — Он будет сопровождать тебя до замка Раг О Нара. Обращайся к нему, если что-то понадобится.

Барух растянул толстые губы в улыбке, которая должна была, видимо, продемонстрировать дружелюбие, протянул ко мне руку, явно намереваясь потрепать по голове.

Я зло зыркнула исподлобья, щелкнула зубами прямо перед похожими на сардельки пальцами, унизанными перстнями. Терпеть не могу

фамильярности.

Барух побледнел, быстро отдернул руку.

Джалу подался ко мне, зачем-то положил тяжелую ладонь на затылок, сказал, обращаясь к Баруху, что-то резким отрывистым голосом — судя по выговору, это был ардосский, но таких слов я не знала.

От лица торговца окончательно отхлынула кровь, он быстро-быстро закивал, так что пухлые белые щеки затряслись, как пузыри с водой. Глубоко поклонившись, Барух поспешил прочь, оставив нас наедине.

Я видела, как, отойдя шагов на десять, он в раздражении отвесил какому-то пареньку, уронившему тюк, оглушительную затрещину. Неприятный тип.

— Что ты сказал ему? — спросила я, дернув Джалу за рукав.

— Сказал, что ты мой слуга. И если с твоей головы упадет хотя бы волос, я достану его из-под земли, живьем сниму кожу и сделаю из нее барабан.

Поймав мой недоверчивый взгляд, Джалу в легком смущении потер подбородок.

— Ну, я сказал это в чуть более грубой форме…

— Слуга, значит? — переспросила я, отпуская его рукав и неловко пряча руки за спину.

Мне слишком хотелось коснуться его еще раз, чтобы я могла себе это позволить.

— Не обижайся, — дракон мягко улыбнулся, — так было нужно.

Я опустила глаза, не желая, чтобы Джалу видел навернувшиеся слезы. Хватит с него и предательски дрожащих губ.

— Что ж, лисенок, будем прощаться… — В груди словно что-то оборвалось, стало трудно дышать. Неужели я больше никогда не услышу этот тихий, низкий голос с едва уловимыми рычащими нотками? Не почувствую запаха ванильной выпечки и дыма — люди так не пахнут… Никто в мире больше так не пахнет. — Спасибо тебе за все, Лис. Ты очень выручил меня. Был добр ко мне, хотя, быть может, я этого и не заслуживаю…

Я подняла глаза. Медленно скользнула взглядом сначала по белым выступающим ключицам, по длинной шее с голубоватыми венами, по твердому подбородку с едва заметной ямочкой, по широким крыльям носа, впалым щекам… Мне хотелось превратиться в фотоаппарат, оставить снимок этого лица в уголках памяти — пусть черно-белый, в плохом качестве, главное, только оставить, не забыть, не упустить ни единой детали…

— Я… — дракон запнулся, когда я посмотрела ему прямо в глаза, — не забуду тебя, Лис.

Врешь… Врешь, дракон! Разумеется, забудешь. Может быть, не сразу — через год или через десять лет… В конце концов, кто я для тебя? Человеческий детеныш — назойливый и уже не нужный.

— И тебе спасибо, — сказала я. Надо же, голос почти не дрожал.

— Мне-то за что? — Дракон удивленно приподнял брови.

— Теперь я снова, как в детстве, верю в волшебство. Это дорогого стоит.

— Я рад.

Джалу чуть приобнял меня за плечи, мягко повел за собой. Мы остановились возле фургона. Остро пахло лошадьми, какими-то травами и жареным мясом.