Под крыльями высших существ
Шрифт:
Так или иначе мы вышли к той самой деревушке.
– Простите, господин, но дальше мы идти не сможем, – сказал командир-рыцарь. – Удачи.
Я не стал спрашивать, почему так, и просто пошёл вперёд. Хотелось поскорее закончить с этим кошмаром.
«Нам к той башне и в её подвал, – сказал Сергей Казимирович. – Я что-то чувствую там».
Мы вошли в ветхую серую каменную башню, внутри которой было пусто и пахло сыростью. В левом углу пробежала полудохлая крыса, в правом – закопошился паучок. Было два пути – наверх и в подвал.
Я
Спереди снизу вдруг дунуло теплом, послышался треск дров. Там почувствовался кто-то живой. Во всяком случае, кто-то с живым разумом. Мы вышли к некой тесной комнатке, где на добротном табурете, сгорбившись и с интересом читая бумажную книгу без названия на русском языке, сидел драконоголовый человек. На трещащей горящими брёвнышками жестяной печке стоял чайник, на стене висел «Девятый вал» известного и по сей день художника Ивана Айвазовского. Не оригинал два на три метра, конечно, а уменьшенная копия, но тем не менее.
Где-то в углу я заметил несколько маленьких светящихся глаз. Пригляделся, увидел маленького робота-паука, подозрительно похожего на ту плюшевую игрушку в ранце брата Светы. Кажется, этого паука звали Витей.
– Добрый день, – сказал «человек», не отрываясь от книги. – Вы очень вовремя, чай почти готов. Присаживайтесь.
Голос драконоголового был вкрадчив и крайне вежлив. Я опёр руку на рукоять сабли.
– Кто ты?
– Иван Сергеевич Омаров, Сын Человечества на службе Анугиразуса и ваш бывший соотечественник.
Он повернул голову и взглянул на меня левым драконьим глазом серо-зелёного цвета. Глаз был живой настолько, что я на мгновение засомневался в том, что это робот с разумом человека.
– Вас я знаю, можете не представляться, – Иван мягко хлопнул книгой и отложил её в сторонку на столик. – Виталий Александрович Чудов, военный корреспондент, что волею случая взошёл на почётный пост. И Сергей Казимирович Омаров, сильнейший энерговед человечества, загнанный ненавистными им драконами на тот пост, которого он не желал. Мой отец.
Сергей Казимирович вздохнул.
«Я подспудно ждал такой подставы, – сказал он. – Но не думал, что это будет настолько гадливо – увидеть собственного сына таким».
«Может, это лишь копия? Обман?»
«Нет. Посмотри на его одежду, на эту картину, книгу. Я это всё своими глазами видел. Форма военная, двадцать первого века, картина – Айвазовский, самый его любимый художник, книга – «Судьба человека», самая интересная, по его мнению. Я успел заметить по тексту».
Голос Сергея Казимировича стал упавшим. Ему давно стало привычным терять близких, жить без них, но присутствие перед ним сына, да ещё и в обличии драконоголового человека, повергло его в минутную слабость.
– Присаживайтесь, присаживайтесь, –
«Я чую подвох, Сергей Казимирович. По крайней мере, по сидячему проще попасть».
«Ты энерговед, ты успеешь уклониться. Давай присядем. Хотя бы из интереса».
– Как дорога, Виталий Александрович? – спросил Иван вкрадчиво. – Лес был тих на этот раз?
– Подле деревни который? Кажись, да. Никто нас не тревожил.
– Повезло. Обычно там прячутся ловкие убийцы. С ними очень тяжело драться. А ты, папа, как поживаешь? Чую, ты не очень счастлив здесь находиться.
Сергей Казимирович мысленно вздохнул и заговорил моими устами.
– Как ты до жизни-то такой докатился, Вань? Как твоя душа вообще к этих треклятым ящерицам попала?
В глазах Ивана загорелся хищный огонёк.
– Не называй анугиров ящерицами! Называй их так, как они называются, иначе познаешь их гнев.
– К чёрту гнев этих уродов. Мне плевать на то, что они там считают. Потрудись ответить на отеческий вопрос.
– Случайность – вот и весь ответ. Или, быть может, не она повинна в моём нынешнем положении. В любом случае, анугиры завладели моим разумом, и теперь я честно служу им.
– И чего? Неужели гордишься своим положением бесправного раба? Оковы не жмут руки и ноги?
– Я в своих оковах свободнее тебя, папа. Я больше не раб собственных принципов и окружающей меня действительности. Я занимаюсь тем, для чего рождён был – битвой.
Сергей Казимирович покачал головой. Слова Ивана и правда звучали очень противоречиво.
– Ты не за тех и не с теми сражаешься, Ваня. Эти анугиры лишь развлекаются, глядя, как вы друг друга режете. Тебе надо вернуться домой. В Россию.
Иван на секунду опустил взгляд.
– Россия осталась в прошлом. Семья осталась в прошлом. Всё там осталось. Я принял это давным-давно. И теперь не вижу смысла ни в чём, кроме верного служения.
– А ведь когда-то ты, Ваня, храбро сражался за нашу с тобой страну. Голову был готов за неё сложить. А теперь что? Гладиатором подрабатываешь?
– Всяк находит себе труд по душе. Раньше я довольствовался тем, что убивал американцев в Африке, теперь же довольствуюсь тем, что мне выпала честь стать Сыном Человечества. Это тоже почётный труд.
Разговор явно не клеился. Меня постепенно начинало злить это топтание на месте, и я перехватил управление собственным устами.
– Мы разве не должны сражаться, Иван? Чего мы тогда ждём?
– Нет, не должны. Моя задача совершенно в другом. Я должен сделать твою битву с Анугиразусом честной.
Иван встал, я встал вслед за ним, готовый в любой момент достать оружие.
– Так, стоять. Это в каком ещё смысле?
– Дуэль есть дуэль. Сражаться должны двое. А в твоей голове, Виталий Александрович, заключены тоже двое. Как итог – два против одного. И это поправимо.