Под крылышком у ректора
Шрифт:
– Не знаю, куда он тебе идет, но платье будет розовым! Это приказ ректора! – послышался голос.
– Голубое, - спорила я, осторожно перекрашивая платье в голубое. Да! Именно голубое! Как я люблю!
– Розовый! – ударило в меня заклинание. Ректор отвернулся. Я тут же превратила платье в голубой, настаивая, что это цвет идет мне намного больше. А может, мне хотелось, немного его позлить. Он такой красивый, когда злится!
– Голубой! – рассмеялась я, перевернув шлейфом стул. Платье тут же
– Розовый! – послышался голос ректор, который вошел в раж!
– Голубой! – показа я язык, понимая, что никогда в жизни мне не было так весело. Шлейф тянулся за мной, словно хвост!
– Розовый! Это приказ! – произнес ректор, а я перевернула стол, прячась от заклинаний. Но так и не заметила, что шлейф остался снаружи. На платье расплывались розовые пятна, стирая голубые.
– Голубой! – фыркнула я, исправляя цвет. – И ведь все равно исправлю!
И тут же затягивая шлейф в убежище.
– Розовый! – смел стол ректор, превращая платье в розовый. Мои волосы растрепались, а я прикрылась одеялом. Все дело в том, что заклинания цвета не так просты, как кажутся. Цвет можно изменить только первые пять минут после заклинания. Чтобы у мага был выбор.
– Спасибо за розовое одеяло! – рассмеялась, видя, что платье тоже розовеет! Я бросилась к двери, на ходу превращая платье в голубой.
– Куда! – послышался голос ректора. Мне оставались какие-то жалкие сантиметры до ручки, как меня дернули к себе.
– Розовый, - послышался голос на ухо. Сердце колотилось, как сумасшедшее, когда я чувствовала его руки, обнимающие меня.
– Голубой, - упиралась я, зная, что розовый мне не идет! А как будто бы я не пробовала розовый!
– Розовой, - строго произнесли мне, пока я вырывалась, упираясь руками в его грудь.
– Голубой, - процедила я, чувствуя, что в его объятиях становлюсь такой маленькой и слабенькой.
– А еще вы обещали мне… поцелуй… Помните? На свидании?
«Платье будет голубым!», - подмигнула мне смекалка. На пять минут я его как-то… займу…
– Розовый, - строго – строго посмотрел на меня ректор. Мне казалось, что он меня сейчас сдавит, а я сломаюсь пополам. Его тело было твердым, словно камень.
– Голубой, - мотнула я головой. – И только голубой! Это почти символ факультета… Голу…
– Розовый, - тяжело дышал ректор, могучей рукой сгребая меня за талию и зажимая мне рот свободной рукой.
– Голу… - прошептала я, скосив глаза на каменную ладонь. Ну уж нет! Я потянулась рукой к его рту, встав на цыпочки.
– Фофоффый… - слышала я под своей ладошкой.
– Фолуфой, - мычала я, пытаясь поменять цвет. Скосив глаза на платье. – Так, а что с платьем?
Да, а что с ним?
С платьем происходило что-то странное! Напитанная магией ткань сверкала искорками. А оно превращалось
Я посмотрела в зеркало, понимая, что за счет юбок и этого странного, неожиданного эффекта платье стало смотреться совсем по-другому.
– Вау! – опешила я, чувствуя, как меня отпустили, но руку с талии не убрали. Я повертелась, путаясь в шлейфе.
– Нет! Шлейф оставляем! – сгребла я руками длиннющий шлейф из ткани. – Не дам! Это мой хвостик! У тебя есть хвост, а это мой! А хотя… Давай отрежем! А то я в нем еще запутаюсь!
– Ну уж нет. Пусть будет! Поймешь, что такое жить с хвостом, - усмехнулся ректор. Мы стояли возле зеркала. Вокруг нас царил бардак, валялись обрезки ткани, магические ножницы, которые я не пойми зачем достала из коробки. На голове у меня была прическа «шабаш маленьких фей», да и ректор выглядел слегка взъерошенным.
«Ну, поцелуешь меня или нет?», - как бы спрашивала я его, поднимая взгляд. Но ректор смотрел внимательно на платье. А я успела на него три раза обидеться.
– Так, сейчас нужно наложить на него несколько заклинаний, - произнес ректор. – Чтобы мне не пришлось никому отрывать волшебную палочку при всех!
Магия обняла меня, огибая со всех сторон.
– Теперь его точно не снимут заклинанием. Все, спокойной ночи, - произнес ректор, перешагивая через ножницы и обрезки.
– А застежку мы не делали разве? – спросила я, понимая, что платье зашивали на мне. И о застежке мы так и не позаботились!
Но дверь за ректором уже закрылась. Я посмотрела на время, ужаснулась и стала пытаться снять платье. Но платье не снималось! Промучившись минут сорок, перебрав весь свой ругательный словарный запас, согнав с насиженной вазы подорожник и вернув его на законный трон, я легла спать.
Утром я проснулась от того, что дверь открылась, а меня ставят на ноги.
– Вставай! Через три часа начало! – строго тряхнул меня ректор, а я уже стекала обратно на кровать, шурша всеми юбками.
– Ась? Ась? – сонно спросила я, пытаясь понять, почему так шуршу. В зеркале отражалась бледная, взъерошенная покойница с огромными синячищами под глазами и взглядом пофигистеческого блаженства.
Посмотрев на себя, убедившись, что я красавица, я дождалась, когда закроется дверь и снова рухнула на кровать.
– Вставай!!! – тряхнули меня и поставили на ноги, пока я все еще витала в волшебных облаках и ловила капризного единорога, обещавшего приготовить мне манный пудинг.
Я снова сонно стекала в кровать, чувствуя, что никуда я не пойдут.
Но на этот раз ректор был хитрее. Он успел поймать меня и держать на весу за корсет.
– Отнесите меня, покажите, - зевнула я. – И верните на место!