Под ласковым солнцем
Шрифт:
Тяжелым мутным пятном проплывала в этом же тумане вся его мужицкая жизнь – убогая, обиженная и горькая от начала до конца…
Ни света, ни радости, ни утешения нет в этой его жизни. Голод, болезни, тяжелый труд, заботы… А теперь
Где-то продолжала сверлить в воздухе муха… Данила ничего не слышал. Сторож погасил свечи. Из пустых и неуютных углов ползли и вторгались в душу Данилы мучительные сомненья, и одна мысль стучала молотком в голове:
«Павла уже нет… и не будет!..»
А вперебой с этой мыслью кто-то другой со злым и насмешливым хохотом кричал издевательски в самое ухо:
– Отрок, отрок… не примет его бог в свое царство!..
– Отрок, а отпели за младенца!.. Ха-ха…
Как в жутком сне вышел Данила из церкви.
Солнце спускалось за горизонт. Кровавыми багрецами рдели края облаков. Данила со страхом посмотрел на них, и стало жутко. Кровавые полосы на небе разрастались и полыхали перед глазами, как пожар. Вот они залили кровавым потоком полнеба. Нет, это не облака, а вся жизнь встает сплошным кровавым пожаром… И в этой неизъяснимой жути, казалось, выплывало грозное разгневанное лицо того, кто владеет и распоряжается жизнью, лицо грозного и неумолимого бога, а фиолетовые полосы облаков рассыпаны,
«Отрок! Не примет бог отрока в царство свое! Грех великий!»
Болью задрожала каждая частица внутри Данилы.
– Э-эх, жизнь горькая! – со стоном выдохнул он из себя. – Да за что же ты, господи, наказываешь? Чем я прогневал тебя?..
Шатаясь на ногах, он пересек церковную площадь. И было такое чувство, что злая и неумолимая хищная птица кружит над ним и не дает ему ни света, ни радости, ни покоя.
– Э-эх, доля проклятая! Хоть сам ложись в гроб да помирай!..
И вместе с тоской где-то в далеких тайниках сердца загоралось новое неизведанное чувство гнева ко всему, что делает его жизнь такой темной, безрадостной и несправедливо обиженной. И зарождалась глухая вражда и дерзость.Но против кого эта вражда, Данила еще не мог дать себе отчета……
1913
Оглавление
Александр Алексеевич БогдановПод ласковым солнцем
I
II
III
IV