Под лаской плюшевого пледа…

Цветаева Марина

Если счастье

Лидии Александровне Тамбурер

Если счастье стукнет в дверь,Через годы иль теперь,Я «войди» ему, поверь,Не отвечу!Если счастью я нужна,Пусть померзнет у окна,Пусть заслужит (чья вина?)Эту встречу.Если счастья голос тих,Если речь его, как стихЛаской каплей дождевыхБьется в крышу, —Я подумаю: «Не мощьВ этих звуках; это дождьПрилетел из темных рощ».Не расслышу!Если счастья голос горд,Как воинственный аккорд,Если мощен он и твердВластью ада, —Я скажу ему:

«Ты зверь,Ты на жертву рвешься в дверь!Этих ужасов, поверь,Мне не надо!»(Не окончено) [7]

7

Пометка «Не окончено» сделана самой М. Цветаевой.

В. Я. Брюсову

Улыбнись в мое «окно»,Иль к шутам меня причисли, —Не изменишь все равно!«Острых чувств» и «нужных мыслей»Мне от Бога не дано.Нужно петь, что все темно,Что над миром сны нависли…– Так теперь заведено. —Этих чувств и этих мыслейМне от Бога не дано!

Барабан

В майское утро качать колыбель?Гордую шею в аркан?Пленнице – прялка,пастушке – свирель,Мне – барабан.Женская доля меня не влечет:Скуки боюсь, а не ран!Все мне дарует – и власть и почетМой барабан.Солнышко встало, деревья в цвету…Сколько невиданных стран!Всякую грусть убивай на лету,Бей, барабан!Быть барабанщиком! Всех впереди!Все остальное – обман!Что покоряет сердца на пути,Как барабан?

Герцог Рейхштадтский

Из светлого круга печальных невестНе раз долетали призывы.Что нежные губы! Вздымались до звездЕго молодые порывы!Что жалобы скрипок, что ночи, как мед,Что мертвые статуи в парке?Иному навстречу! Победа не ждет,Не ждут триумфальные арки.Пусть пламенем пестрым кипит маскарад,Пусть шутит с ним дед благосклонный,Пусть кружатся пары, – на Сене парад,Парад у Вендомской колонны!Родному навстречу! Как пламя лицо,В груди раскаленная лава.И нежно сомкнула, вручая кольцо,Глаза ему юная слава.

Душа и имя

Пока огнями смеется бал,Душа не уснет в покое.Но имя Бог мне иное дал:Морское оно, морское!В круженье вальса, под нежный вздохЗабыть не могу тоски я.Мечты иные мне подал Бог:Морские они, морские!Поет огнями манящий зал,Поет и зовет, сверкая.Но душу Бог мне иную дал:Морская она, морская!

На радость

С. Э.

Ждут нас пыльные дороги,Шалаши на часИ звериные берлогиИ старинные чертоги…Милый, милый, мы, как боги:Целый мир для нас!Всюду дома мы на свете,Все зовя своим.В шалаше, где чинят сети,На сияющем паркете…Милый, милый, мы, как дети:Целый мир двоим!Солнце жжет, – на север с юга,Или на луну!Им очаг и бремя плуга,Нам простор и зелень луга…Милый, милый, друг у другаМы навек в плену!

Июль – апрелю

Как с задумчивых сосен струится смола,Так текут ваши слезы в апреле.В них весеннему дань и прости колыбелиИ печаль молодого ствола.Вы листочку сродни и зеленой коре,Полудети еще и дриады.Что

деревья шумят, что журчат водопадыПонимали и мы – на заре!Вам струистые кудри клонить в водоем,Вам, дриадам, кружить по аллее…Но и нас, своенравные девочки-феи,Помяните в апреле своем!

Жажда

Лидии Александровне Тамбурер

Наше сердце тоскует о пиреИ не спорит и все позволяет.Почему же ничто в этом миреНе утоляет?И рубины, и розы, и лица —Все вблизи безнадежно тускнеет.Наше сердце о книги пылится,Но не умнеет.Вот и юг – мы томились по зною…Был он дерзок – теперь умоляет…Почему же ничто под луноюНе утоляет?

Розовая юность

С улыбкой на розовых лицахСтоим у скалы мы во мраке.Сгорело бы небо в зарницахПри первом решительном знаке,И рухнула в бездну скала быПри первом решительном стуке…– Но если б вы знали, как слабыУ розовой юности руки.

Зима

Мы вспоминаем тихий снег,Когда из блеска летней ночиНам улыбнутся старческие очиПод тяжестью усталых век.Ах, ведь и им, как в наши дни,Казались все луга иными.По вечерам в волнисто-белом дымеВесной тонули и они.В раю затепленным свечамОгни земли казались грубы.С безумной грустью розовые губыО них шептались по ночам.Под тихим пологом зимыОни не плачут об апреле,Чтобы без слез отчаянья смотрелиВ лицо минувшему и мы.Из них судьба струит на насУспокоенье мудрой ночи, —И мне дороже старческие очиОткрытых небу юных глаз.

Старуха

Слово странное – старуха!Смысл неясен, звук угрюм,Как для розового ухаТемной раковины шум.В нем – непонятое всеми,Кто мгновения экран.В этом слове дышит времяВ раковине – океан.

Полночь

Снова стрелки обежали целый круг:Для кого-то много счастья позади.Подымается с мольбою сколько рук!Сколько писем прижимается к груди!Где-то кормчий наклоняется к рулю,Кто-то бредит о короне и жезле,Чьи-то губы прошептали: «не люблю»,Чьи-то локоны запутались в петле.Где-то свищут, где-то рыщут по кустам,Где-то пленнику приснились палачи,Там, в ночи, кого-то душат, тамЗажигаются кому-то три свечи.Там, над капищем безумья и грехов,Собирается великая гроза,И над томиком излюбленных стиховЧьи-то юные печалятся глаза.1912

Домики старой Москвы

Слава прабабушек томных,Домики старой Москвы,Из переулочков скромныхВсё исчезаете вы,Точно дворцы ледяныеПо мановенью жезл'a.Где потолки расписные,До потолков зеркала?Где клавесина аккорды,Темные шторы в цветах,Великолепные мордыНа вековых воротах,Кудри, склоненные к пяльцам,Взгляды портретов в упор…Странно постукивать пальцемО деревянный забор!Домики с знаком породы,С видом ее сторожей,Вас заменили уроды, —Грузные, в шесть этажей.Домовладельцы – их право!И погибаете вы,Томных прабабушек слава,Домики старой Москвы.