Под Локком
Шрифт:
— Потом я обнаружил, что кто-то ворует из бара, — после добавил он.
— Кто-то крал из бара, и тебя это так вывело из себя?
Он опять зарычал.
Вот черт.
— На следующий день я разбирался с Лютором по поводу его шатаний с девчонками-малолетками, которые не могут даже самостоятельно взять в аренду чертову машину, — он болтал, пока я громко не выдохнула.
Идея о том, что я все-таки могла держать рот на замке, была правильной. Не стоит утруждаться говорить что-либо. Я не могла этого сделать. Это не мое дело, давать ему советы или указывать ему на вещи, которые он может исправить. У меня
— Декс? Я поняла, что ты раздражаешься из-за некоторых вещей, но ты не должен так беситься. Ты ведь можешь отстоять свои налоги на собственность, правильно? — Он ничего не сказал. — Ты умный, ты можешь догадаться, кто ворует. А Лютер спит с молодыми девчонками…
Я собиралась это сказать? Ага.
— Это довольно… неловко, но они достаточно взрослые, чтобы понимать, что они делают. Они были согласны, и ты думаешь, что сможешь заставить его прекратить делать это? — Опять без ответа. — Скорее всего, нет. Так что, я не думаю, что тебе стоит тратить свое время на ворчание и обзывание невинных людей суками и долбаными идиотами в отместку. Пропадает выручка? Это паршиво, но не давай этому испортить твой день. Ты только посадишь свое сердце, нервничая по пустякам. Поверь мне. Это того не стоит.
Молчание. Еще больше молчания. Трижды молчание.
Декс ерзал все это время в кресле. Каждый раз, меняя позиции своего зада.
Наконец, признавая, что я все-таки была права, он вздохнул.
— У меня есть несколько идей, как вычислить, кто берет деньги из кассы.
Час спустя, мы все еще обсуждали идеи.
***
Втроем мы шагали через вестибюль отеля, выглядя при этом просто жалко. Я, скорее всего, выглядела, как гибрид зомби с енотом из-за моей потекшей подводки и постоянных зевков. У Слима остались следы засохшей слюны от уголка рта до шеи, о чем Декс и я тихонько согласились ему не сообщать. Декс нес свой рюкзак, мою маленькую сумку и что-то похожее на чемоданчик с инструментами. Он был абсолютно не сонный, но больше не выглядел настолько горячо. Ладно, это ложь. Декс, с его растрепанными черными волосами и сухими розовыми губами, все еще выглядел привлекательно. Больше похож на привлекательного бродягу в мятой одежде, чем на сногсшибательного парня.
Слим объяснял, зевая и моргая, что «Пинз» обычно бронировал один номер в гостинице на троих. По моему предположению, чтобы быть сосредоточенными на татуировках. Двое занимают кровати, а третий размещается на диване. Каким бы милым не был Слим, он все еще не сказал: «Я буду спать на диване», и я подумала, что он не собирается этого делать. Сон и голод всегда проявляют худшее в людях, и я не исключение. Если долго не ем, меня все начинает раздражать. Плюс, он будет заниматься татуировкой, когда мы проснемся. Моя работа заключалась в том, чтобы просто стоять и говорить «привет» незнакомцам.
— Я собираюсь отключиться, — Декс, наконец-то, зевнул в нескольких шагах от меня.
Я отшатнулась, моргая и борясь со сном. Четыре раза я спрашивала у него, не нужно ли ему помочь нести вещи, и каждый раз он настаивал на том, что справится сам. Ну и хрен с ним. Больше я спрашивать не собираюсь.
— Я тоже, — вслед за ним, я тоже хорошенько зевнула.
Рот
После исповеди-тире-стратегии, мы вернулись в грузовик, который, как он, наконец, упомянул, принадлежал Лютеру. Мы обменялись, примерно, еще двадцатью словами. Каждый раз я спрашивала его в порядке ли он, и Декс с уверенностью отвечал: «Ага». Разговора по душам было достаточно.
В ту же секунду, как дверь открылась, и на виду появился гостиничный номер, я прямиком направилась к дивану. Было почти шесть утра, а мы должны были подняться в десять и прибыть прямо к выставочной площади к одиннадцати для установки стенда.
От идеи о распаковке вещей, и что еще хуже, от идеи о том, чтобы раздеться и заползти на диван, я становилась еще более сонной. Я собрала подушки, бросила их на стол и взялась за расстегивание моего ремня.
— Ритц.
Мой мозг был сосредоточен на том, чтобы побыстрее добраться до этой долбанной постели, я дернула за матрас.
— Что?
— Детка, что ты делаешь? — спросил Декс.
— Собираюсь спать, — сказала я, стягивая свои штаны до щиколоток. Слава Богу, что рубашка была достаточно длинной, чтобы прикрыть важные части моего тела.
— Какого хрена? — спросил Слим, лениво зевая.
Я едва повернула голову, чтобы посмотреть через плечо. Еле-еле. Мои глаза каким-то чудом все еще оставались открытыми, но вот-вот проиграют эту битву. Я увидела Слима, стоявшего у изножья ближайшей ко мне кровати, держащего в руках края своей футболки. Декс стоял возле умывальника, положив руки на его край, и смотрел на меня через отражение в зеркале.
У меня даже не хватило порядочности покраснеть.
— Ой, извините, ребята. Я устала. — Это была правда. Мне было стыдно, что я только что сняла свои штаны в присутствии двух мужчин, которые, как я думаю, даже не знают мою фамилию.
— Ложись в кровать, милая, — сказал Декс.
Я отмахнулась от него.
— Ты можешь занять кровать. Только разбуди меня, пожалуйста, — пробормотала я, улыбаясь в их направлении. — Спокойной ночи, неудачники.
Два «спокойной ночи» прозвучали через комнату. Закрыв глаза, я постаралась уснуть. Я была настолько уставшей после поездки и похода до комнаты, что мой мозг не отключался. Звук бегущей воды в умывальнике, шуршание простыней и тихое бормотание не давали отключиться. Неважно, как сильно я старалась уснуть, я не могла. Свет от половины комнаты парней светил прямо мне в лицо, как бы я не лежала.
В какой-то момент шепот и шум воды прекратились. Простыни еще раз зашуршали, и я услышала один вздох за другим перед тем, как наступила полнейшая тишина. Я пыталась выровнять свое дыхание, но все еще не могла уснуть.
И потом я услышала это.
Это началось как шепот, шипение, псссссс.
Звук становился еще громче, прежде чем запах дошел до меня.
В этот момент мой живот начал болеть. Чистая приятная боль уколола прямо в живот. И я начала смеяться, как сумасшедшая. С ума сойти. Слезы полились из глаз, и я ахнула.