Под маскои? ангела
Шрифт:
Две пары глаз в задумчивости уставились на меня. От осознания того, что они сейчас наверняка думают о том, как сделать меня перепуганной и несчастной, я сжалась в комок и отчаянно потянула запястья в стороны — ни на миллиметр не освободила их.
— Предлагаю заклеить ей скотчем рот, вымазать чем-то и порвать одежду, типа ее изнасиловали, — предложил Грубиян, будто говорил о планах на вечер: сходить в ресторан, в кино…
— Скотча у нас нет, только веревки. Порвать одежду понятно зачем, а вымазывать нафига? — уставился на приятеля, вскинув брови.
—
У меня кровь отлила от лица. В горле пересохло. Неужели я надеялась, что со мной будут обращаться как с принцессой? Нужно срочно остановить эти разговоры.
— Лео и так впечатлительный! Не надо ничего делать. Думаю то фото вышло отличным. Отправляйте.
Похитители переглянулись. Разбойник подошел ближе ко мне и присел прямо у моих колен на корточки. Положил свою огромную лапищу на мое бедро и сжал до боли.
— Командовать тут нами удумала, а? Заруби себе на носу: ты живешь до тех пор, пока в тебе есть необходимость. Даже не мечтай о том, что когда-нибудь вернешься домой. Сгниешь прямо в этом подвале. А пока не умрешь, будешь делать все и терпеть все, что надо.
— Лео вам обоим головы оторвет, — прошипела, закипая от злости и дрожа от страха.
Разбойник со смехом поднялся на ноги.
— Он вместе с тобой сгниет в этом же подвале. И никакой дар не спасет его от этого.
Дар? Он о чем? Не успела я всерьез задуматься об этом, как обратила внимание на подошедшего Грубияна. Он методично клацал ножницами, точно маньяк-хирург, вдохновленный тем, что ему наконец-то дали провести первую операцию. Он действительно решил порвать мою одежду? То есть порезать. Только не это, пожалуйста, не прикасайся ко мне. Не надо, честное слово. Сжалься, бессовестный подонок. Если на мне хоть ниточка порвется, Лео тебя в асфальт закатает. Не страшно? А он закатает. Верю, он может.
Разбойник, скривившись, окинул его пренебрежительным взглядом.
— Поржали и хватит. Пошли.
К моему облегчению, они оба вышли за дверь, которая находилась справа от меня. Грубиян на прощание еще несколько раз показательно клацнул ножницами. Придурок.
Что делать? Я завертела головой по сторонам, терпя приступ головокружения. Какая-то подвальная комната, неизвестно где. Стены выкрашены серой краской, над головой до рези в глазах яркая лампочка. Дверь судя по звукам точно закрыли на замок. Значит ли это, что они боятся, будто я могу распутать веревки, или просто предостереглись?
Плохо чувствуя руки, вновь попыталась освободить запястья, чем наверняка только углубила ссадины — кожа горела и пульсировала невыносимо. Ногами я даже не пыталась особо пошевелить. Будет плохо, если вдруг мне кто-то придет на помощь и придется бежать, а у меня лодыжки будут изодраны в кровь настолько, что будет тяжело бежать.
Эти ребята, какими бы злодеями ни хотели казаться, на самом деле явно не собирались меня сильно обижать. Ничего плохого не должно тут со мной случиться. Лучше я просто тихонько посижу на стуле и подожду, пока за мной придут. Пока появится Лео… Уверена, он со своими сотрудниками
Глава 20. Лео
Мы оба ошарашенно смотрели друг на друга. Она сто процентов узнала во мне сына своего любовника, а я видел копию Майи. Те же самые черты лица, только голубые глаза и золотистые волосы. Насколько же сильно бывают дочери похожи на своих матерей.
Никто из нас первый не решался завести разговор. Так и стояли: я напротив калитки, а она — отворив кованную дверцу.
Таксист, видимо, не выдержал.
— Вы едете? — крикнул сзади. Я мигом очнулся, потянулся за бумажником и всунул водителю через окно достаточно денег.
— Никто никуда не едет.
— Я еду. — Светлана с непроницаемым лицом открыла дверцу машины, но так и не успела скользнуть в авто — я с небольшим усилием надавил на дверцу, и та захлопнулась, задев по пути сумочку.
— Езжайте. — В подтверждение своих слов, я хлопнул ладонью по крыше машины. Водитель, скорее всего, не желая вмешиваться в разборки, быстро завел двигатель и смылся.
Аккуратным движением, полным плохо скрытого возмущения, Светлана откинула назад золотистую прядь волос и произнесла:
— Не слишком-то любезное знакомство с будущей мачехой.
Интересно, это она сама надумала то, что отец ей сделает предложение, или он уже умудрился подарить ей кольцо. Быстрым взглядом зыркнул на ее правую руку — да, небольшой бриллиант сверкал на безымянном пальце.
Я и не надеялся на то, что отец будет публично скорбеть по моей матери вечно, но все равно испытал гадкое ощущение.
— Нет ни одной причины оказывать вам подобные любезности. А вот побеседовать с вами — причин достаточно.
— Зато у меня нет ни одной. Рада была познакомиться, Леонид Васильевич.
Уже собралась, высоко подняв подбородок, развернуться и зашагать прочь. Размечталась. Я поймал ее за локоть — довольно мягко — и приостановил. Но она все равно вперила в меня гневный взгляд.
— Не могу ответить вам тем же, ибо уже достаточно наслышан о вас и даже, можно сказать, знаком. — Еще на подъезде к особняку отца заметил, что Майя не забрала диктофон, на котором был записан разговор с Глебом. Запись была короткой — я успел прослушать ее несколько раз и сделать определенные выводы. — И, не менее важный факт, я хорошо знаком с вашей дочерью.
Удивление было неподдельным. Выходит, Глеб обо мне не рассказывал? Хотя вполне логично: будь они до сих пор в сговоре, он бы не сдавал ее с потрохами за обедом. Возможно, случился какой-то разлад, или Светлана не захотела помогать ему вернуть Майю. Строить предположения можно долго. А вот допросить человека — намного быстрее.
— Откуда ее знаешь?
— Нас Глеб познакомил.
Она нахмурилась и сразу же стала выглядеть лет на десять старше.
— Правда, жестко оплошал тем самым. Даже подумать не мог, что я недавно получил лицензию адвоката. И пятой точкой не почуял, что я услышу о брачном договоре, который намеренно был составлен неправильно.