Под маской хеппи-энда

Леонтьев Антон Валерьевич

Между супругами состоялся серьезный разговор.

– Я согласна с тем, что тебе надо идти в политику, дорогой, – сказала Кэтрин. – Это первая ступенька к президентству. Однако пообещай мне – после того как твоя мечта исполнится, мы бросим наши совместные силы на то, чтобы осуществить мои желания.

– Ну конечно, – кивнул Том.

А Кэтрин вдруг почувствовала фальшь в его голосе. Он не верит ни на йоту в то, что женщина способна занять высокий пост, тем более – пост президента. Но ведь эта женщина была его собственной женой!

Том отправился в Новый Орлеан, заявив, что

Кэтрин стоит повременить с приездом. В течение почти месяца он упрашивал ее по телефону подождать, однако Кэтрин заподозрила, что у мужа появилась любовница, потому-то он и хочет, чтобы законная супруга оставалась далеко. Она любила Тома, но вовсе не собиралась сносить все его эскапады. Поэтому заверила его, что останется еще на две недели в столице, а сама тотчас же отправилась в Новый Орлеан.

На сей раз она выбрала не утомительное автобусное путешествие, а самолет. Наняв такси, велела доставить себя к особняку Форрестов и всю дорогу терзалась – неужели, как и в первый приезд, ей предстоит увидеть Тома в обществе девиц легкого поведения? И почему только она влюбилась в этого повесу? Ответа на вопрос Кэтрин не знала.

Особняк с момента ее предыдущего посещения города джаза еще более обветшал, а сад зарос. Кэтрин смело постучала в обшарпанную дверь, и через некоторое время ей открыла полная пожилая негритянка. Представившись, она прошла в холл и сразу же заметила за стенах светлые прямоугольники – там раньше висели картины, которые теперь исчезли. Ну да, Том упоминал, что для предвыборной кампании понадобятся деньги. Он занялся сбором пожертвований, однако желающих поддержать начинающего политика не так уже много, несмотря на звучное имя.

– Чему обязана вашим необъявленным визитом? – услышала Кэтрин женский голос и увидела матушку Тома. Та не изменилась, оставаясь все такой же величественной и надменной, разве что в темных волосах начала пробиваться седина.

– Добрый день, – с некоторым вызовом ответила Кэтрин. Она не намеревалась позволять Генриетте командовать только по той причине, что ее пращур был женат на французской герцогине. – Я хотела бы видеть Тома.

– Мистер Форрест сейчас занят, – заявила Генриетта, – так что ничем не могу вам помочь, мисс. Всего наилучшего!

Ну и прием оказала ей свекровь! «Я прямо-таки как Герда в гостях у Снежной королевы», – подумала Кэтрин. Она взбежала вверх по лестнице, но Генриетта окликнула ее:

– Мисс Кросби, что вы себе позволяете? Я немедленно вызову полицию!

– И сдадите ей на руки жену собственного сына? – крикнула Кэтрин.

Она так и знала! Наверняка Том развлекается с девицами, а его мамаша относится к этому как к должному. Что за странная семейка!

Наверху, услышав громкие голоса в одной из комнат, она решительно раскрыла дверь, ожидая застукать Тома с поличным. К ее большому удивлению, тот был в компании четырех мужчин, облаченных в элегантные костюмы. Увидев жену, Том растерялся, извинился и вытолкнул ее обратно в коридор.

– Кэтти, что ты здесь делаешь? Мы же договорились, что ты приедешь только через две недели! – зашептал он, оттаскивая Кэтрин от двери. – У меня сейчас крайне важная встреча с боссами демократической партии штата

Луизиана, мы обсуждаем мои политические перспективы.

– Вот и отлично, – ответила Кэтрин, проклиная собственную болезненную ревность. Том занимается важным делом, а не развлекается с девицами. И как только она могла его подозревать! Он ведь еще в Акапулько поклялся ей, что эротические приключения на стороне остались в прошлом и что отныне для него существует только одна женщина, Кэтрин. – Очень рада слышать, милый, – бодро заявила Кэтрин. А затем, хлопнув по объемному портфелю, который захватила с собой, добавила: – Я ведь тоже зря времени не теряла и занималась разработкой твоей предвыборной программы, так что, уверена, джентльмены захотят ознакомиться с моими предложениями!

Как чертик из табакерки, рядом возникла Генриетта. Она приблизилась к сыну и, даже не одарив Кэтрин взглядом, прошипела:

– Том, эта сумасшедшая особа утверждает, что является твоей женой. Я не хочу видеть ее в нашем фамильном особняке! Сделай так, чтобы она немедленно удалилась отсюда, или я действительно вызову полицию, и ее увезут отсюда в наручниках!

Кэтрин с неподдельным удивлением воззрилась на смущенного, покрасневшего Тома, и до нее стала доходить страшная правда. Изменившимся голосом она спросила:

– Том, а поставил ли ты свою семью в известность касательно того, что мы уже в течение почти четырех месяцев являемся законными мужем и женой?

Том, пялясь в паркетный пол, ничего не отвечал, но Кэтрин и его вида было достаточно. Она извлекла из портфеля свидетельство о браке, протянула его Генриетте и сказала с вызовом:

– Прошу вас, миссис Форрест, убедитесь в том, что я не являюсь ни аферисткой, ни самозванкой. Я – супруга вашего сына Томаса Джефферсона третьего. Однако, смею вас уверить, останусь таковой очень недолго!

Она повернулась и пошла прочь. Том кинулся следом, пытаясь удержать ее, но Кэтрин была непреклонна. Как он мог утаивать факт их брака, как будто это является чем-то постыдным и позорным?

– Ты не понимаешь, Кэтти. У мамы очень тяжелый и своенравный характер, ее надо постепенно готовить к новости... – бормотал он, а Кэтрин отчеканила:

– Поэтому ты в течение почти четырех месяцев так и не удосужился поставить ее в известность? А когда же собирался, лет эдак через десять?

– Но мама тяжело больна, у нее может случиться нервный приступ, – пытался оправдаться Том.

– Я выходила замуж за тебя, а не за Генриетту. – Кэтрин уже стояла на пороге особняка. – Однако, к ее великой радости, я подаю на развод, и миссис Форрест может уже сейчас заняться поисками подходящей тебе невесты!

– Но мне нужна ты! – крикнул Том, однако Кэтрин, оттолкнув его, вышла из особняка.

* * *

В тот вечер рейса из Нового Орлеана в Вашингтон уже не было, поэтому Кэтрин остановилась в отеле. Она всю ночь не могла сомкнуть глаз, чувствуя, что ее душит ярость. Том, при всех его замашках мачо, оказался типичным маменькиным сынком. А ей нужен не муж-ребенок и не только муж-любовник, а муж, который станет ее единомышленником и партнером. От Тома же этого ожидать тщетно.