Под маской моего мужа

Рам Янка

Глава 36 — Так себе принц

— Ну и с кем тебе лучше, м? — разъярённо рычу я.

Замирает и опять начинает плакать, отталкивая меня.

— Не трогай меня… Отпусти… Не хочу тебя!

Вколачиваюсь, ловя ответные движения её тела, оно честнее со мной.

— Не хочу! Пусти… — рыдает она, выкручиваясь.

— Он трогал тебя? — перехватываю за шею, чтобы не дёргалась, заглядываю в глаза. — Он трахал тебя?!

Зажмуривается.

— Лера!! — стараюсь я не сжать слишком сильно кисть, чтобы не переломить

её хрупкую шею на эмоциях.

— А если — да? — сжимает она губы, с презрением глядя на меня.

То есть не пустые были слова… В голове шумит. Физически я по лицу получил — щёки и губы пульсируют от боли. Теперь получаю по лицу морально… Гораздо больнее.

Выхожу из неё.

— Как ты могла? — теряю я голос.

— Как ТЫ мог?!

— А я и не смог… — качаю я головой.

Спускаюсь лицом на живот. Он горячий и трепетно пульсирует под моей щекой, а мне хочется её порвать! Болезненное возбуждение и неудовлетворённость смешиваются с яростью и ревностью. Тело требует доделать начатое. Забить на всё и дотрахать, кончить вместе с ней, ощутить, как мы растворяемся на несколько мгновений!

Но ещё больше мне хочется сделать ей так же больно, как сейчас мне. Ударить в ответ…

Но ведь это она ударила меня в ответ, разве нет? Эта драка может длиться, пока мы не убьём друг друга.

От сжигающей ревности и обиды вколачиваю кулак в пол рядом с ней, чувствуя, как она вздрагивает всем телом. Скатываюсь с неё, закрывая лицо ладонями. Я не хочу об этом думать сейчас. Мне нельзя думать об этом и представлять это. И говорить про это нам тоже нельзя…

Потому что я убью кого-нибудь.

Потирая лицо ладонями, слепо смотрю в потолок. Перевожу взгляд на рассыпанные по полу пули. Отвожу от них глаза.

— Нам нужно срочно уезжать отсюда, детка.

Что я несу? Моя беременная жена спала с другим мужиком, а потом выстрелила в меня. Я собираюсь просто «проехать» это?! Шум в голове превращается в звон.

Но что с этим ещё можно сделать теперь?..

Обессиленно достаю сигарету, вставляю в губы, щёлкаю зажигалкой. Ничего с этим уже не сделаешь. Жертва ситуации тут не я. Выпускаю дым в потолок.

— Зачем уехать? — растерянно.

— Здесь я не смогу… защитить тебя… нас… всех.

— От тех людей, что меня заказали?

— Мхм…

— Как ты мог подписаться убить женщину?

— Какую ещё женщину? — не вдумываясь в её слова, плаваю я в какой-то прострации.

Бредит, что ли… До меня доходит, что она голая лежит на кафельном полу… И «воспаление»… Что-то такое говорила она… Поднимаюсь словно в коматозе. Стараясь не смотреть ей в глаза, поднимаю её с пола, пересаживаю на диван. Укутав в плед, растираю дрожащие плечи. Мне даётся это всё с большим трудом. От факта, что её касался другой, меня отмораживает. Но… Притягиваю её за плечи к себе. Потому что она носит моего ребёнка. Потому что она моя жена. Потому что этот факт я менять не собираюсь. Я уже так далеко зашёл по этой дороге, что пути обратно давно нет. И я прижимаю её к

себе, пытаясь дышать ровно.

Мне нужно что-то сказать ей, объяснить… Но я не могу. В моём горле ком размером с кулак, он мешает дышать и не даёт говорить.

Отстраняется, заглядывая мне в глаза. А я не хочу смотреть в ответ в её заплаканные. Я малодушно хочу проехать все эти ебучие темы — мой договор с Дамиром, этот выстрел и её измену. Этого уже никак не изменить. Пусть всё это аннигилирует друг друга и… мы пойдём дальше. И никогда не будем вспоминать об этом.

Приношу ей тёплый спортивный костюм, бельё, закидываю в сумку пару тёплых вещей, среди них свитер, что я дарил. Молча одеваю её, как ребёнка. Застёгиваю замочек кофты до самого верха.

Перехватывает мои руки своими.

— Кто ты?

— Разве тебе не рассказали? — опускаю глаза.

— Рассказали… Отпусти меня, пожалуйста.

Отрицательно качаю головой.

— Я люблю тебя. Ты — меня. Если эти скоты не будут вмешиваться, мы всё наладим. Мы уедем и… у нас всё будет как раньше, Лер. Нет… Вру. Как раньше не будет. Я не тот «заяц», к которому ты привыкла. Но тебе придётся полюбить меня настоящего. Другого выхода у нас нет.

Присаживаюсь на колено, надеваю на неё носочки, кроссовки… Её туфли валяются там же, где и пули из моего ствола.

— А какой ты… настоящий?

— Так себе принц… — честно признаюсь я. — Но и ты, как оказалось, так себе принцесса… с топором.

— Почему ты не смотришь мне в глаза?

Поднимаю взгляд. Ноздри вздрагивают…

— Наверное, потому что ты только что меня убила. И я ещё не переварил этот факт.

А ещё потому, что ты позволила какому-то мудаку…

Задыхаюсь от накатывающих эмоций, тяжело сглатывая.

— Короче. Мне жаль… что я… не смог… уберечь тебя от этого всего.

Отворачиваюсь. Собираю пули, заряжаю ствол.

— Ствол больше не трогай. В этот раз выстрелит.

— А если я не хочу?.. — смотрит она, как я прячу пистолет за ремень. — Любить тебя настоящего.

— А чего хочешь? Обратно в постель к этому… — рывком отворачиваюсь, зажмуриваясь от этой мысли. — Ну как ты могла?! Как ты могла?!?

Сжимаю руками столешницу, меня передёргивает от отвращения.

— А как ты мог?! — рявкает она.

— Я подписал этот чёртов договор, не зная тебя!!! Речь шла о посторонней женщине! А ты!.. Ты изменила своему мужчине! Родному! Ты ребёнка от меня носишь!

— Ты сказал, что не хочешь его!

Безапелляционное обвинение! И я захлопываю рот.

— Я был вынужден сказать так. И это была неправда, — развожу руками. Других оправданий у меня нет. — Но я не сделал ничего из того проклятого договора, что заключил с твоим отцом! Ничего, кроме этих блядских инъекций! А ты подставила меня под пресс Дамира, ты изменила мне, ты стрелялся в меня, ты… За что, детка? Как так?!?

— С отцом?.. — шокированно смотрит она на меня. — С отцом?!?

Мой телефон звонит, прерывая нас. Номер незнакомый.