Под маской объективности
Шрифт:
Газета, однако, не отказывается от прежней тактики двойных стандартов в отношении ближневосточных государств. Например, США, как известно, снабжали и снабжают Израиль новейшим оружием в огромном количестве. Возмущения «Нью-Йорк таймс» это, разумеется, не вызывает. А когда речь заходит о поставках оружия Организации освобождения Палестины со стороны ряда арабских стран, то негодованию «Нью-Йорк таймс» нет предела.
В то же время газета стала выступать с материалами, критикующими политику Тель-Авива в отношении палестинского населения оккупированных Израилем земель. Правда, исходила она при этом не из гуманных соображений и тревожила её отнюдь не судьба палестинцев. Газету, как и ранее, волновало лишь то, что подобные действия рано или поздно ударят по самому Израилю. Поэтому она предупреждала:
«Израильской политике
В статье своего корреспондента А. Льюиса «Нью-Йорк таймс» приводила интересные факты, хотя она никак не выражала своего отношения к ним. Сам подбор их, выставляющий действия Израиля отнюдь не в выгодном свете, говорил о переменах в её редакционной политике. А. Льюис привёл данные исследования группы израильских учёных, специализирующихся в области общественных наук. Ссылаясь на официальную статистику, оно показывало, что
154
The New York Times, 1.IV.1982.
«израильское правительство методично и эффективно осуществляет фактическую аннексию Западного берега и что этот процесс зашёл уже очень далеко» [155] .
Журналист рассказывал, к каким уловкам прибегает Израиль, чтобы присвоить себе земли арабов. Оказывается, правительство Бегина «вспомнило» курьёзное положение Османского турецкого права, по которому султан мог присваивать «пустующие земли». В наши дни Израиль делает то же самое, но чуть иначе. Его чиновники официально уведомляют жителей местных деревень о намерении израильтян занять тот или иной участок. Проживающим там арабам даётся 21 день на то, чтобы опротестовать это решение. Но подающий протест должен доказать своё право на владение этой землёй. Ему необходимо представить властям зарегистрированный документ на неё.
155
The New York Times, 1.XI.1982.
Однако такого документа, как правило, не бывает даже у семей, род которых обрабатывал этот участок на протяжении жизни многих поколений. Во времена Османской империи регистрация документов на владение землёй была таким сложным и долгим делом, что большинство сельских жителей с этим просто боялось связываться. Когда же Израиль оккупировал в 1967 г. территорию Западного берега, то через год военные власти издали приказ о «временном» прекращении регистрации земель. Как говорят дипломаты, нет ничего более постоянного, чем временное. Приказ этот остаётся в силе и по сей день.
«Нью-Йорк таймс» приводила ещё несколько фактов подобной деятельности Израиля. Вот один из них. По нормам международного права оккупационным властям запрещается вносить изменения постоянного характера в местные законы. Однако израильская военная администрация издала уже более тысячи приказов, резко меняющих законы Иордании, и отнюдь не на короткое время. В результате на оккупированной территории возникли 2 системы – одна привилегированная – для израильских поселенцев, другая, неравноправная – для палестинских местных жителей.
Публикация таких материалов наносила удар по прежнему стереотипу «Израиль – оазис демократии». Она свидетельствовала, что на захваченные им земли он приносит лишь несправедливость и угнетение. Под давлением фактов газета вынуждена была признать, что поглотить и подчинить себе силой во много раз превосходящее его арабское население Израиль не в состоянии. Между тем уступать оккупированные территории он не собирается.
«Правительство Бегина стремится как можно скорее довести число израильских поселенцев на Западном берегу до ста тысяч человек. По его мнению, это явилось бы „критической массой“, то есть настолько большим числом, что ни одно израильское правительство в будущем уже не смогло бы согласиться на уход с этой территории» [156] ,
156
Там
– констатирует «Нью-Йорк таймс». А поскольку такая политика Израиля, естественно, вызывает острое чувство недовольства у арабов, то в результате газета признаёт, что мира на Ближнем Востоке не приходится ожидать.
Стереотип неблагополучной «семьи»
В 1967 г. газета представляла Израиль как «чудо» в пустыне. Сегодня она преподносит читателям совсем иную характеристику этой страны и её жителей.
Современный Израиль уже не напоминал им о «„чуде“ в пустыне». А образ еврейской «нации героев» или, как представляла её «Нью-Йорк таймс» позже, «даже не нации, а единой семьи» разваливался на глазах. Если и можно было говорить о том, что это «семья», то она далеко не едина, слишком много в ней неблагополучного.
В серии репортажей специального корреспондента газеты Д. Шиплера, помещённых в нескольких номерах «Нью-Йорк таймс», отмечается, что:
«На протяжении 35 лет главной заботой в Израиле считалась внешняя угроза арабских армий, но сейчас там начинают осознавать, что есть и угроза внутренняя: опасность нищеты, дискриминации и этнической вражды между самими евреями» [157] .
Как известно, по национальному признаку население Израиля делится на сефардов – евреев – выходцев из стран Азии и Северной Африки и ашкенази – евреев европейского и американского происхождения. Д. Шиплер пишет о том, что сефарды составляют сейчас большинство населения страны, но занимают в основном низшие ступени социально-экономической лестницы. 95% заключённых в тюрьмах – сефарды. В политических организациях, в культурной, музыкальной, литературной жизни страны они почти не представлены. В высших учебных заведениях их число крайне незначительно. Даже способные дети из семей сефардов редко поступают в вузы, потому что вынуждены посещать школы в бедных районах – местах своего проживания, где ученикам дают низкий уровень подготовки. Проведённое недавно для министерства образования исследование выявило, что некоторые ученики 7-го класса, который в этих школах является последним, не сумели решить задачи, предусмотренные программой для 3-го класса. Правда, для сефардов-подростков распахивают свои двери профессионально-технические или сельскохозяйственные училища. Но по окончании их они не могут поступить в высшие учебные заведения. А сами училища рассчитаны больше на то, чтобы сефарды «не слонялись по улицам». После завершения учёбы около 70% выпускников не находят себе работы по специальности.
157
The New York Times, 6.VI.1983.
Ашкенази стоят на более высоком уровне по образованию и экономическому положению. Доходы городской семьи ашкенази на 20% выше доходов семьи сефардов. И этот разрыв увеличивается. Их дети составляют большую часть среди студентов высших учебных заведений. Ашкенази меньше страдают от безработицы и населяют лучшие и наиболее богатые кварталы городов. Они преобладают во всех административных органах.
Из репортажей Д. Шиплера читатель узнал, что израильская нация, расколотая на классы, группы и слои, на богатых и бедных, разобщена. Национальная рознь и дискриминация привели к отчуждённости, переходящей временами в открытую враждебность между ними.
Сефардов и ашкенази
«разделяет пропасть непонимания и часто фанатизма. В последнее время эта накапливавшаяся годами напряжённость вылилась в оскорбительные расистские заявления с обеих сторон. Но хотя такую смертельную ненависть проявляют лишь немногие из двух лагерей, некоторые израильтяне стали с тревогой поговаривать о призраке гражданской войны. Это преувеличение, но в нём ясно проявилась вся сила взаимной неприязни» [158] ,
– пишет американский журналист.
158
Там же.