Под маской объективности
Шрифт:
Поглощённая «акциями» по «защите прав человека», а также опекой «диссидентов» из Советского Союза, попавших в Соединённые Штаты, «Нью-Йорк таймс» явно игнорировала проблему политических заключённых в Америке. Тех, кто за свои убеждения, например за отказ участвовать в войне во Вьетнаме, был брошен в тюрьму, вынужден был эмигрировать в Канаду или жить в США нелегально. В письме, направленном в редакцию газеты, её однажды спросили: когда же американские граждане будут пользоваться такими же моральными и политическими правами, какие ныне предоставляют в Соединённых Штатах бывшим советским гражданам? И
«не ирония ли то, что США становятся приютом для политических диссидентов из Советского Союза, в то время как Канада – убежищем для политических диссидентов нашей собственной (американской. – В. К.) системы?» [213] .
«Нью-Йорк
Рассмотрим, как освещала «Нью-Йорк таймс» подготовку и проведение завершающего этапа совещания, проходившего на высшем уровне в Хельсинки с 30 июля по 1 августа 1975 г. Возьмём для обзора публикации с 15 июля по 15 августа 1975 г. За это время в ней было помещено по данной теме 93 материала, из них 13 – положительного характера. Вошли в эту группу в основном материалы, излагавшие официальные высказывания участников совещания, позицию Советского Союза, заявления американского правительства, сокращённые тексты документов. Материалов редакционных полос в ней нет. Это говорит о том, что владельцы и редакторы «Нью-Йорк таймс» поддержки идее созыва совещания не выражали.
213
The New York Times, 28.II.1974.
Негативное отношение «Нью-Йорк таймс» сказалось и на её манере подачи материалов по данной теме. Правительство Соединённых Штатов в то время издало официальное заявление, в котором говорилось, что
«хельсинкская декларация открывает огромные перспективы. Она может содействовать расширению сотрудничества и укреплению безопасности на всём европейском континенте. Это чрезвычайно важно для США и для народов всех стран» [214] .
«Нью-Йорк таймс», именующая себя «газетой мнений», не могла, конечно, проигнорировать заявление собственного правительства и не сообщить о нём читателям. Однако она достаточно чётко продемонстрировала своё отношение к нему, поместив его не на первой полосе, как того можно было бы ожидать, а лишь на пятой, где оно заняло примерно 2/3 колонки. Почти всё оставшееся на полосе место было отведено рекламе женской одежды.
214
The New York Times, 27.VII.1975.
В другом случае «Нью-Йорк таймс» опубликовала на 18-й полосе небольшую информацию без подписи. В ней Белый дом объявлял о предстоящей поездке Форда в Хельсинки и подчёркивал, что присутствие там президента США отражает мнение правительства о том, что Заключительный акт
«представляет существенный шаг в наших непрестанных усилиях построить более прочные и плодотворные отношения между Востоком и Западом» [215] .
В ответ на это сообщение газета поместила в ближайших номерах 7 материалов, в 6 из которых содержалась прямая критика Форда за его решение поехать на совещание в Хельсинки, причём этим материалам «Нью-Йорк таймс» отвела гораздо более приметное место – иногда на первой полосе, – чем заявлению Белого дома, вызвавшему столь бурную критику и неодобрение газеты. Помимо этого она дала ряд публикаций, непосредственно не связанных с решением президента принять участие в совещании, но содержавших его косвенную критику.
215
The New York Times, 20.VII.1975.
Газета также не замедлила прямо высказать своё собственное мнение в отношении проведения совещания. Например, в номере от 21 июля 1975 г. «Нью-Йорк таймс» поместила две редакционные статьи. Их заголовки перекликались между собой. Первая была озаглавлена «Европейская „безопасность“…», вторая – «…и подлинная разрядка». В обеих речь шла о Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе. Подбор заголовков уже достаточно чётко определял позицию «Нью-Йорк таймс». Кавычками над словом «безопасность» газета, видимо, хотела дать понять читателю, что она имеет в виду нечто совершенно противоположное. Слово «подлинная» разрядка, употреблённое, как явствовало из статьи, в понимании самой «Нью-Йорк таймс», также
«Совещанию по безопасности и сотрудничеству в Европе, в котором принимают участие 35 государств и которое ныне приближается к своей наивысшей точке после 32 месяцев семантических софизмов, вообще не следовало бы иметь место» [216] .
В результате нападок противников проведения совещания в Хельсинки, среди которых видную роль играла «Нью-Йорк таймс», администрация Форда пошла на уступки своим критикам, сделав туманные заявления, в которых её предыдущая оценка хельсинкских соглашений оказалась несколько приниженной. Однако президент США не отказался от участия в совещании, объяснив, что он не желает, чтобы «заголовки газет по всей Европе кричали: „Соединённые Штаты бойкотируют надежды на мир“» [217] .
216
The New York Times, 21.VII.1975.
217
The New York Times, 26.VII.1975.
Тем не менее «Нью-Йорк таймс» поспешила отметить колебания в позиции администрации, не без торжества заявив, что «Белый дом обороняется». Таковы были взаимоотношения между газетой и правительством Форда по данному вопросу в период, непосредственно предшествовавший проведению совещания на высшем уровне в Хельсинки.
В день открытия Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе в столице Финляндии «Нью-Йорк таймс» не сочла нужным проинформировать своих читателей об этом. «Качественная» газета, претендующая на энциклопедичность и избравшая своим девизом: «Все новости, пригодные для опубликования», сочла недостойным своего внимания такое событие, как открытие совещания в Хельсинки на высшем уровне, и не нашла для него места среди главных событий дня.
В кривом зеркале
В дни проведения совещания и позже «Нью-Йорк таймс» публиковала сообщения своих собственных корреспондентов и выступления обозревателей, которые можно исходя из их содержания разделить на 3 группы.
1. Материалы, прямо и резко осуждавшие совещание, его участников и заключаемые ими соглашения. В одном из номеров газеты была опубликована вполне типичная для «Нью-Йорк таймс» того времени крупная статья Л. Чарлтон, озаглавленная «Хельсинкское соглашение: прогресс или отступление?». Заголовок рассчитан на образованного читателя, которому якобы предлагают самому принять решение.
Однако приведённые в статье аргументы, мнения, цитаты рисовали ему события таким образом, чтобы вызвать недоброжелательное отношение к происходящему. В интерпретации «Нью-Йорк таймс» Заключительный акт, имеющий историческое значение, представал как «отступление Запада, признание его морального провала и даже как непоправимая капитуляция». Соглашение в Хельсинки приняли и подписали главы 35 государств и правительств, а «Нью-Йорк таймс» упоминала о нём как об «одностороннем». Что газета имела под этим в виду, она сама, видимо, затруднялась определить. Важнейший принцип нерушимости границ вызывал у неё «гнев и в некоторых случаях уныние» [218] .
218
The New York Times, 31.VII.1975.
2. Второе, к чему пыталась склонить своих читателей «Нью-Йорк таймс», – это то, что совещание якобы лишь формальное событие, а «активные переговоры ведутся за сценой». С помощью подобных аргументов газета старалась принизить в глазах американцев значение совещания, приписать все заслуги в решении тех или иных вопросов двусторонним встречам.
«Действительные проблемы 35 стран-участниц обсуждались во время лихорадочного раунда частных встреч, где существовала подлинная напряжённость» [219] ,
219
Там же.