Под-Московье
Шрифт:
Шли быстро; никто не отставал, даже Женя. Один раз из парка донесся громкий всплеск — словно что-то с размаха плюхнулось в воду. Потом — резкие заунывные крики. «Птица какая-нибудь ночная», — подумал Игорь.
Справа от них, перед многоэтажными домами с выбитыми окнами, возвышались могучие деревья толщиной в несколько обхватов. Кое-где их корни выворотили наружу целые пласты земли, взломав асфальт. Ржавые остовы машин казались забытыми игрушками. Игорь облегченно вздохнул, когда сквер пересекла широкая улица, уходящая налево, в нужном направлении. Он пересчитал своих спутников — плотная фигура Профессора, худенькая Женя, Марина, Саид. А где же Ася? Женщины не было.
Игорь сразу понял, что искать ее бесполезно. Скорее всего,
Ася пробиралась мимо полуразрушенного здания со шпилем. Когда-то, поднявшись на второй этаж этого здания, они с Виктором стреляли из окон по вичухам, отгоняя хищников, вознамерившихся свить неподалеку гнездо. Сейчас на освещенных луной просторных ступенях, поднимавшихся ко входу, дремало только несколько диких собак. Увидев девушку, они насторожились, а вожак слабо гавкнул ей вслед. Но особого интереса собаки к ней не проявили.
Ася как тень скользила по улице. В рюкзаке, таком тяжелом сегодня, было кое-что из арсенала дяди Славы. Никогда не знаешь, что где пригодится — не оставлять же добро на станции.
Ну вот наконец и здание из стекла и бетона — музей. Памятник десантникам, потом морякам, а у самого входа до сих пор стоит танк. Женщина осторожно поднялась по ступеням и вошла в дверной проем. Несколько раз Ася уже уже была здесь, поэтому знала, что увидит. Как войдешь — небольшой зал, в центре — белая лестница на второй этаж. Там, на втором этаже, большой белый бюст на постаменте — человек с бородкой смотрит прямо на входящего с легким прищуром. Слева наверху темная фигура — тоже статуя. Справа — две белые мужские фигуры слились в объятии. Ей Виктор объяснял, что они радуются победе. Хорошо, когда есть чему радоваться…
На первом этаже, возле самой лестницы, были свалены несколько устрашающего вида снарядов — коллекция дяди Славы. То ли он собирался их тоже разобрать с риском для жизни, то ли здесь хотел как-то использовать.
Ася подумала и осторожно стала подниматься по лестнице. Она только посмотрит в ближайшем зале.
Но далеко идти не пришлось. То, что осталось от Виктора, лежало прямо на верхних ступеньках. Ася бессильно опустилась рядом. Дальше можно было уже не ходить.
Она просидела так какое-то время, а потом ей послышался шорох в зале напротив. Ближе, ближе… Ася вскинула автомат и, не целясь, дала короткую очередь. Шорох стих. Тут ей пришла в голову новая мысль. Осторожно, пятясь, она стала спускаться по лестнице. Немного лунного света проникало сквозь окна. Ася дошла до того места, где дядя Слава устроил склад, и добавила к этой кучке часть содержимого рюкзака. Была у нее и бутылка с резко пахнущей жидкостью, которая моментально воспламенялась. Ася полила кучку, плеснула в одном углу, в другом, подумала и облила остатки сувенирного прилавка внизу возле лестницы. При этом ей все казалось, что результаты получаются какие-то мизерные. Потом жидкость в бутылке кончилась, и женщина утомленно присела, оценивая итоги своего труда. Осталось сделать совсем немного…
Глава 8
БЛУЖДАНИЯ НАУГАД
Игорь и его спутники свернули на широкую улицу, немного прошли вдоль боковой ограды парка, а потом она неожиданно кончилась, и теперь слева была просторная площадка, а справа виднелся невысокий нарядный двухэтажный длинный домик с многочисленными башенками, на диво хорошо сохранившийся. Напротив же, через дорогу, как на подставке, возвышалось круглое здание с почти плоской крышей и множеством то ли высоких окон, то ли дверей — видимо, тот самый спорткомплекс «Олимпийский». Чтобы дойти до него, нужно было подняться по ступенькам. Игорь совсем было приободрился и прикидывал, что такими темпами они быстро доберутся. Профессор уверял, что оттуда до станции Проспект Мира уже довольно близко. «Кстати, этот старый
Профессор тем временем споткнулся о трамвайные рельсы и поднял голову — впереди застыл трамвай. Неприятное зрелище — тем более на месте водителя, кажется, до сих пор чудом сохранился труп. «Даже странно, что не сожрали до сих пор — стекла-то почти все выбиты…»
У Профессора в голове почему-то закрутился детский стишок — о медведях на велосипеде и зайчиках в трамвайчике. Как он ни старался отводить глаза от водительской кабины, но удержаться не смог — обходя трамвай, глянул еще раз. Да так и застыл на месте.
Труп шевельнулся. Теперь он смотрел прямо на Профессора. Тот попятился, не отводя глаз от внезапно ожившего мертвеца. Потом заметил, что у него странно торчат вверх заостренные уши. Глаза блеснули зеленым. Тут Профессор вышел из ступора и осознал, что это за нарядный домик с башенками. Но было поздно.
«Зайчики в трамвайчике… Стоят звери около двери…»
Неведомое существо в кабине, имевшее мало общего с человеком, подобралось, готовясь к прыжку.
Вдруг справа, из-за домика, долетел такой заунывный, такой тоскливый и полный лютой ненависти ко всему живому вой, что у путешественников кровь застыла в жилах. Игорь поднял голову, и тут на него налетел Профессор, что-то бессвязно мыча и тыча в направлении нарядного домика. Потом отчаянно замахал руками, показывая, что надо немедленно уходить отсюда — куда угодно, лишь бы подальше. Но неведомый обитатель домика разразился новой руладой, в которой, кроме ненависти, можно было различить торжество — и тут же ему ответили откуда-то сзади, из оставшегося за спиной сквера. А потом кто-то подал голос и в парке, совсем рядом. Игорь с ужасом заметил, что именно здесь ограда была повалена, а значит, вздумай неведомый хищник приблизиться, преграды для него не существует.
Так, значит, их предупредили — охота началась.
Игорь махнул рукой вперед, надеясь, что остальные поймут, отставать не надо, и двинулся в сторону Олимпийского, держа в поле зрения домик с башенками с правой стороны. Попутно он заметил — Саид старается следить за темными зарослями слева. Профессор, невзирая на возраст, так резво рванул вперед, что и подгонять не надо. Женя с Мариной старались держаться поближе к Игорю.
В парке возвышались раскидистые кроны деревьев, которые уже двадцать лет некому было подстригать. Теперь их ветви переплелись между собой. И оттуда за путешественниками тоже следили чьи-то недобрые глаза. Сверху раздавались гортанные тревожные крики птиц. Когда они прошли чуть дальше, крылатые тени сорвались с ветвей и принялись кружиться у них над головами, громко крича, словно оповещая всех об их присутствии.
И вдруг Игорь увидел — впереди их тоже ожидают. Три черных силуэта, на первый взгляд — огромные собаки, глаза светятся красным. Они стояли на дороге, даже не пытаясь таиться. Вой сзади стал ближе, и снова ему ответили с обеих сторон. Людей явно загоняли.
От домика с башенками отделилась темная тень. Крупный зверь по-кошачьи плавно двигался в темноте, а сзади… «Показалось», — подумал сперва Игорь. И тут же понял: нет, не показалось. Там было какое-то существо, и передвигалось оно на двух ногах… лапах… нижних конечностях. А в верхних — держало палку.
«Человек? Не может быть! Но кто тогда? Неужели это те же существа, что раскладывают обглоданные черепа перед статуями на Цветном бульваре? Те, что легко находят общий язык с хищниками и вместе с ними охотятся на людей? Проклятая старуха! Она знала, она с ними заодно, она нарочно направила нас на верную смерть!»
Соображать нужно было быстро. Игорь кинул взгляд налево — там тянулась просторная заасфальтированная площадка вдоль ограды парка. В парк лучше не соваться, но придется взять левее. Тем более что и в Олимпийский так удобнее будет попасть.