Под небом Арктики
Шрифт:
Высокая труба ветросиловой установки оказалась складной. Она осела, словно провалилась. Роторы были положены набок, как пароходные трубы при прохождении парохода под мостом.
– Остановить моторы воздушной тяги!
Часть моторов затихла. Пропеллеры, покружившись на холостом ходу, остановились. Дудин и Грицай быстро сняли их и уложили внутрь корпуса.
– Дугу!
– Есть дугу! — по-морскому ответил Грицай.
В носовой части сухопутного корабля, над палубой, поднялись три металлические дуги, одна выше другой.
– Задраить иллюминаторы!
– Есть
Джим и Игнат ожидали, что будет дальше. «Тайга» напоминала корабль перед наступлением циклона. Она готовилась вступить в борьбу с огненной бурей и стихией леса. Лес цепко держал в своих лапах, огонь упорно нагонял корабль.
Симаков глубоко вздохнул. «Тайга» была готова для штурма.
– Дать лесорезы. Полный ход! — раздалась новая команда.
«Тайга» быстро двинулась вперед, как танк в атаку. Накаленный добела резак подкашивал толстые стволы, и они падали в разных направлениях. Деревья, шумя, как морские волны, опускались прямо на «Тайгу», падали на дуги и по ним соскальзывали вниз. Иные падали поперек дороги. «Тайга» переползала, поднимаясь то носом, то кормой, как корабль при килевой качке. Иногда на пути наваливалось столько стволов, что приходилось отступать и снова двигаться, чтобы разбросать их.
– Это уже напоминает борьбу ледокола со льдом, — заметил Игнат.
– Да, но за ледоколом не гонится, по крайней мере, огненный смерч, — заметил Джим.
Совсем стемнело. Несмотря на шум моторов, треск падающих деревьев и шипенье огнетушителей, уже слышался гул настигающего пожара. Потемневшее ночное небо на юге становилось багровым. Мелкие искры пролетали над «Тайгой», как метеоры.
– Сюда может попасть искра, весь этот мусор необходимо убрать, — сказал Игнат.
– Ты прав, — ответил капитан. — Вот тебе и Джиму нашлась подходящая работа.
Джим и Игнат стали сбрасывать с палубы груды сучьев, хвои, шишек.
– Тепленько становится работать, — сказал через некоторое время Игнат, утирая пот с лица и поглядывая на Джима.
Черная фигура негра уже была ярко освещена заревом пожара и казалась бронзовой.
– Да, теплеет, — заметил Джим, также останавливаясь, чтобы передохнуть.
На помощь Джиму и Игнату пришли Фокина и Камнева.
Мимо пробежал Грицай и сказал на ходу:
– Скверное дело. Не хватает огнегасительной пены. Запасы истощаются. Дубровина не успевает изготовлять. Кто-нибудь помогите ей.
Анна сбросила охапку мусора за борт и ушла.
В лесу уже было светло и горячо, как в июльский полдень.
– Невеселые дела, Джим, — тихо сказал Игнат. — Пожалуй, спокойней нам было бы продолжать путь на аэроплане. На худой конец из этого ада могут вырваться один-два человека на «Стрекозе».
– Да, пожалуй, вот эти там наверху уцелеют. — Джим показал рукой: высоко над лесом ярко светился «Змей».
– Нет, и там им не сладко, — продолжал он, следя глазами за клубами багрового дыма, поднимавшимися к самому «Змею».
В это время Игнат и Джим работали на корме, возле лебедки, к которой был привязан «Змей».
Прибежал Грицай и начал отдавать
– Змеевики Тестов и Гринев просят поднять их повыше, поджариваются и задыхаются. Они сейчас висят над самым пожаром, — объяснил Грицай.
«Змей» начал медленно подниматься.
Палуба была очищена вовремя. На нее все чаще летели искры и головни. Но работу нельзя было бросать ни на одну минуту: беспрерывно накапливались новые обломки, сучья, шишки от деревьев, падающих на дуги и скатывающихся вниз.
Игнат подошел к капитанской рубке.
– Как дела? — спросил он Симакова. — До конца леса далеко?
– Не менее десяти километров, — ответил капитан.
От жары на носу уже трудно было стоять. Позади «Тайги» по стволам и пням скошенных деревьев змеились огоньки. Одно сухое дерево пылало. Пожар разгорался совсем близко от вездехода. Его корпус все более нагревался. Было тяжело дышать. Жар усиливался с каждой минутой. Но ни один человек из всего экипажа, не исключая девушек, не проявлял паники. Игнат шутил:
– А ты еще боялся, Джим, что окоченеешь от холода на севере. Пожалуй, тут теплее, чем в твоей Флориде.
Джим улыбался, сверкая зубами.
На самой палубе вспыхнула куча хвои, другая, третья… Дудин бегал, заливая пламя огнетушителем.
Пожар трещал, гудел, завывал, свистел. Птицы и звери уже давно опередили «Тайгу». Только одни люди вели последнюю борьбу с пламенем. Они изнемогали. Дудин пустил в ход палубные шланги, но в баке было не так много воды, чтобы ее хватило до конца лесного пути. При этом вода нужна была и для охлаждения моторов и бензиновых баков, которые могли взорваться от нагревания. Змеевики ежеминутно сообщали свои наблюдения. Они уже давно видели границу леса и давали направление. Граница была близка, но сплошное море огня — еще ближе. К счастью, ветер переменился. Дым и горячий воздух относило в сторону. Иначе все задохнулись бы прежде, чем пожрало бы их пламя.
– Я вижу просвет, — закричал Игнат своим громовым голосом.
Все встрепенулись, посмотрели вперед, но за дымом ничего не было видно. Однако Игнат не ошибся. Всего несколько рядов деревьев отделяло тайгу от границы леса.
Засыпаемые искрами, задыхающиеся, пленники огня продолжали бороться за свою жизнь, сбрасывая с палубы загоравшиеся сучья. Грицай с остатками воды в ведре обегал людей и окатывал их. От одежды поднимался пар.
Вдруг раздался с кормы крик Дудина:
– Трос. «Змей» зацепился за сук дерева. Стоп. Остановите машину.
Эти слова тотчас же были переданы капитану. Каждый пережил тяжелую секунду внутренней борьбы. Положение для всех было ясным: задержка «Тайги» хотя бы на несколько минут может стоить жизни всем. Спастись возможно, только пожертвовав «Змеем» и змеевиками. Позади на много километров бушевало огненное море. И «Змей» неминуемо упадет в огонь. Но допустить гибель товарищей… никогда. Всем спастись — или погибнуть всем.
– Стоп.
«Тайга» остановилась, как взнузданный конь. Дудин, облив себя остатками воды из ведра, дергал трос, пытаясь освободить его.