Под парусами. Свободные
Шрифт:
Аля бросала взгляды то на него, то на капитана и не знала, что сказать. Несколько часов назад она плакала над своей судьбой и утонувшим фотоаппаратом, а сейчас... Сейчас почти ничего не изменилось, но губы сами собой растягивались в улыбку, и сердце ликовало.
Все обернулось странно. Олег чуть ли не силой утянул ее с яхты, наспех доверив свои обязанности Кеше. Она даже привести себя в порядок не успела. Страшно представить, что думали прохожие, видя молодого сильного мужчину, за руку ведущего растрепанную, заплаканную девушку. О цели
До центра одноименного с островом городка они добрались за пятнадцать минут. На узких улочках Виса Олег ориентировался как дома. Чувствуя себя Алисой в стране чудес, Аля восхищенно оглядывалась по сторонам, любуясь необычной архитектурой, и старалась поспевать за своим Чеширским котом. Как в калейдоскопе, мимо проносились каменные стены средневековых церквей и еще более древние развалины амфитеатров. Яркими красками мелькали цветочные лавки, сверкала на солнце отполированная подошвами за сотни лет скользкая брусчатка.
К загадочной цели маршрута они пришли засветло. Аля вначале не поверила своим глазам, а потом, забыв о провожатом, сама ринулась к дверям странного магазинчика. Седой бородатый старик, то ли владелец, то ли обычный продавец, уже собирался уходить. Вечернее время туристы предпочитали проводить в ресторанах и кафе, а не в лавке старьевщика, которым по сути и являлось это заведение. Но увидев Сафронова, старик расцвел в улыбке и на время убрал ключи в стол. Давние знакомые обнялись, радуясь встрече, а Александра безнадежно пропала перед одной из витрин.
Казалось, фантастическая машина времени открыла перед ней портал в прошлое и позволила войти. Сороковые, пятидесятые, шестидесятые годы оживали на широких деревянных полках магазина. Каких фотоаппаратов здесь только не было! Компактные дальномерки и громоздкие карданные камеры. Знаменитые немецкие Лейки и надежные японские Яшико. Снабженные гармошками складных мехов или светозащитными шахтами, фотоаппараты внушали уважение, вызывали восторг.
У Али глаза разбегались от многообразия камер. Сверкая в лучах заходящего солнца хромированными накладками, латунными объективами и изумительно чистыми линзами, они так и просили прикоснуться, позволить оживить магию, превращающую многомерное пространство в плоский мир фотопленки. Возле одной из камер она потерялась окончательно.
– Шеф, с судейской яхты объявили десятиминутную готовность, - разрывая тишину, раздался громкий голос старпома.
Настоящее напомнило о себе, прервав воспоминания. Фотограф и шкипер отложили столовые приборы и загадочно переглянулись.
– Вот и все...
– Сафронов вытер салфеткой губы.
– Сейчас снимемся с якоря. Коля, сообщи Рогозину о готовности.
– Будет сделано, - послышался над люком ответ.
Следом послышались удаляющиеся по палубе шаги.
– Пора.
– Капитан поднялся с места.
Времени осталось мало, а впереди еще предстоял осмотр экипировки каждого члена экипажа.
– Олег...
– Аля
– Спасибо тебе. Это самый чудесный подарок, который я когда-либо получала.
– Нравится?
– он взглядом указал на стол, где в твердом кожаном футляре дожидался своего времени старый среднеформатный Rolleiflex, уже заряженный черно-белой пленкой.
– Ты даже не представляешь, как сильно.
– Встав на цыпочки, она робко поцеловала его в щеку.
– Он чудо.
– А по-моему, - мужчина обнял девушку за талию, крепко прижав к боку.
– Чудо - это ты, - выдохнул на ушко слова.
Она вздрогнула, как птица, попавшая в силки. Замерла, кусая губы. Его маленькая перепуганная фея. Удержаться от поцелуя было чертовски сложно, но он смог. В этот раз.
***
– Куда только смотрит ваша невеста? – послышался сердитый женский голос.
Строганов оторвался от бумаг и потер уставшие глаза.
– Совсем себя не бережете!
– как опытный эквилибрист, с подносом в одной руке и папкой – в другой, к столу генерального директора прошествовала немолодая ухоженная женщина, личный секретарь. – Утром здесь. Днем здесь... Ночью ведь тоже здесь? Ни один нормальный человек не способен работать в таком режиме!
– Юль, я просил только чай! – намекая на излишнюю заботу, отрезал босс.
– Зеленый! – со стуком, но при этом не расплескав ни капли, она поставила чашку на стол.
– Спасибо.
Секретарша не ушла. Стояла рядом, сверля гневным взглядом. За ее десять лет службы на компанию уже второй Строганов мастерски загонял себя в могилу.
– А теперь разворот, и марш на рабочее место! – не выдержал Виктор.
– Вот возьму сейчас и позвоню вашей Александре, - ни сколько не беспокоясь о последствиях, ответила собеседница. – Пусть приедет и полюбуется!
– Юля! – кулак со стуком опустился на стол. – Хватит!
– Виктор Николаевич, - женщина набрала полную грудь воздуха.
– О вас же забочусь, и не надо так злиться. Хоть увольте, а больше я не намерена это терпеть. Вы когда в последний раз отдыхали? О, Господи, о чем я говорю, - она закатила глаза. – Спали то хоть когда в последний раз? Неделю назад? А может месяц? Знаете, у нас уже легенды по заводу ходят о призраке, который по ночам нападает на кофейный автомат, а потом до утра шелестит бумагами вот в этом кабинете.
Строганов сжал губы в нитку, дожидаясь, когда монолог закончится.
– Что-то мне подсказывает, что я знаю, кто этот призрак, - горько обронила Юлия. – И, ох, как мне не нравится подобная мистика.
– Высказалась?
– Еще нет, - вздох. – Но что толку? Вам говори – не говори... Как об стенку горох. Ничего кроме работы не видите. Редкий случай трудовой близорукости. Даже не знаю, как она...
Строганов приподнял левую бровь, дескать «договаривай».
– Как ваша невеста еще не сбежала от вас, - закончила секретарша.