Под парусами. Свободные

Коваленко Марья Сергеевна

Волосы аккуратными локонами падали на плечи. Шелковые ровные пряди казались ненастоящими. Слишком гладкими, невозможно идеальными. Ни капли не похожими на прежний беспорядок.

– Кеша, как тебе это удалось?
– она не узнавала себя.

– Маленькие профессиональные хитрости. Тебе нравится?

– Очень!

– Вот и хорошо. Теперь и ты готова к встрече с капитаном.
– Он трагически вздохнул, любуясь результатом. Потом добавил: - Думается, против такого наш сладкий шкипер не устоит.

Сафронов ухмыльнулся в своем укрытии. Проницательностью их

голубого питмена можно было восхищаться. Не в бровь, а в глаз. "Уже!" - одними губами ответил он.

– Наш капитан… - Аля улыбнулась. При мысли о нем даже на сердце теплело.

– О, у него такой типаж, такая фигура… Мм…- и поправив девушке прическу, Кеша закончил: - Он будет в восторге.

– А Витя? – голос дрогнул.

Два слова, как удар под дых. И не важно, каким тоном они были произнесены. Удерживая рвущиеся наружу проклятия, Олег плотно сжал губы. Шумно, со злостью выдохнул. «А Витя…» - вот она реальность. С кислой рожей Строганова перед глазами и комом в горле. Финита ля комедия.

Аля глянула на кучку волос на полу.

– Он любит длинные волосы.
– Воспоминания о женихе отозвались грустью.

– Твой Витя мещанин и самодур!
– фыркнул стилист. Со Строгоновым он успел познакомиться еще до регаты, в доме Рогозина.
– Такому дай волю - посадит под домашний арест или заставит носить паранджу.

– Нет… Он любит меня, по-своему. Как умеет.

– А ты?
– от вопроса так и веяло сожалением.
– Любишь его?

Олег отвернулся. "Хватит!" - приказал самому себе. Насмотрелся и наслушался. На душе становилось все паршивее и паршивее. А с чего собственно? Гормоны ударили в голову? Отгоняя от себя ненужные вопросы, сделал первый шаг. Прочь. Здесь ему делать нечего. Успеет попрощаться с командой и завтра. Так даже лучше. Официальное прощание – логическая точка их маленького приключения. Так и быть, выберется на несколько минут после рыбалки. А потом путь домой. Подальше от соблазнительных прелестей прекрасной, но чужой феи.

Он ушел быстро. Шагнул в темноту, так и не услышав ответ. А она все никак не могла решиться. «Люблю ли я Витю?» - молнией раздавалось в каждом ударе сердца. С теплотой и болью. С нежностью и отчаянием.

– Все так сложно.
– Аля посмотрела на свои ладони. Нужно было бы надеть кольцо, подаренное женихом. Сейчас, после окончания регаты, уже не осталось причин, чтобы держать его среди вещей.

– Все-таки?
– Кеша уселся напротив, подперев кулаком щеку.
– Детка, после стольких ночей в одной кровати, мы уже как сестры. Облегчи душу.

– Точно, - рассмеялась девушка.

– Итак?..

Улыбнувшись, она открыла рот, чтобы сказать обычное "люблю", и не смогла. Блок. Будто кто-то внезапно стер это слово из памяти. Даже воспоминания ничем не смогли помочь. Многочисленные встречи, общие праздники, томительно-нежная близость... Ведь было же все так прекрасно, так искренно, а сейчас... Перебрала все, а сказать "люблю" не получалось. Для этого, самого важного слова не хватило эмоций. Потускли. Одна неделя регаты выглядела ярче и радостнее, чем годы жизни до нее.

– Иногда

мне кажется, что я его боготворю, - вырвалось совсем другое признание.

Собеседник нахмурился. Он не понимал.

– Витя… Он словно из железа. Из самой прочной стали. Не знаю, существует ли на свете что-то, что ему не по силам. И порой мне от этого страшно.

– Страшно?

– Наверное, это очень глупо звучит, - Аля до боли сжала пальцы.
– Его жизнь - непрекращающееся покорение Эвереста. Для него это нормально. Ежедневный подвиг. А я карабкаюсь, карабкаюсь и все равно не могу подняться так высоко. Не дотягиваюсь. Куда мне? И в результате...

Вдох-выдох. Нужно было договорить, хотя бы для самой себя. Хоть раз.

– Кеша, в результате он один. Совсем. Даже, когда мы вместе. Понимаешь?

– Девочка моя.

– Я это чувствую. И это…

– Жутко… - он закончил за нее.

– Очень.

Через секунду плечо розовой рубашки стало мокрым от слез. Скопившаяся беспомощность рвалась наружу. Дни, недели, годы сложнейших отношений и недосказанности прозрачными каплями стекали по щекам. Кеша, успокаивая, гладил по голове недавнюю клиентку, ворчал что-то себе под нос и качал головой. Минута откровения закончилась неожиданно для обоих. А капитан все не приходил.

***

Вечер следующего дня

Длинное красное платье, алая помада на губах, туфли на шпильке - она была безупречна. Эталон красоты и не юной прелести, а зрелого женского великолепия. Холеное тело, теплый ласковый взгляд, уверенность в себе. Мужчины будут сворачивать шеи, оглядываясь. Коллеги и старые знакомые, даже зная, что им ничто не светит - пытаться флиртовать.

Она знала. Это доставляло удовольствие. Заставляло глаза сверкать, подобно бриллиантам на шее. Блистать завистникам назло. И что бы ни сочиняли о ней злые языки, смешать ее с грязью у них не было шансов. Она такая, какая есть. Свободная женщина, вольная искушать и искушаться.

"Вольная?" - мысленно переспросила у себя. Пышная грудь медленно поднялась на вдохе. Веки опустились на глаза.

– Каролина, дорогая, мы тебя уже заждались!
– раздался женский голос из гостиной ее люкса.

– Там без нас все выпьют и съедят.
– Второй гость, мужчина нервно поерзал в кресле. Опоздание на банкет не входило в его планы. Если бы не просьба жены, он распивал бы в ресторане коньяк, а не сидел здесь, дожидаясь подругу благоверной.

– Иду.

Когда минуту спустя хозяйка появилась у порога, гости многозначительно переглянулись.

– Каролина Александровна, - мужчина откашлялся. Взгляд против воли спустился в область декольте - Вы сегодня...

– Лева, глаза завидущие подними. Имей совесть, - шепотом возмутилась сидящая рядом с ним немолодая женщина.

– Рыбка, я пытаюсь, но они не поднимаются, - в полголоса ответил Лева.

– Помочь?

– Э... Не надо!
– выставил вперед руку.

– А то я могу!
– дама помахала перед носом собеседника элегантной, никак не вязавшейся с ее образом, тростью. Нога после вывиха еще болела.