Под песками
Шрифт:
«Пожиратель Слов — один из самых жутких демонов, который испытывает вечный голод, но ему нужна не плоть или энергия. Он живет только тогда, когда пожирает слова. Но более точным является прозвище Пожиратель Имен, ведь любое слово — это имя понятия, предмета, явления или чего-то еще. Это естественный враг Гримуаров, которые являются средоточием того, что записано в них. В прошлый раз Клогги лишилась той своей части, которая позволяла менять облик. К счастью, здесь не сам Пожиратель Слов, а только его последователь, но рисковать все равно нельзя», — Ирай снова переводит взгляд на старика, но анализ никак пока не поможет определить, в чем состоит его сила.
—
— Ты слышала, Камира? — смеется Салим Гаш-Арат. — Твой бывший командир уже готовится к бою. Он заберет твою жизнь и попробует убить нас. Поможешь нам?
Фигура в песке смотрит на Ирая, который одними губами произносит: «Извини», а потом убийца одновременно активирует навыки для начала боя.
— Король Вечного Королевства. Посеребренный доспех Гадота.
Активация наследия и навыка усиления неожиданно входят в странный симбиоз, когда серебро магического доспеха вдруг пропитывается золотистым оттенком традиционных песков Ак-Треноса, даже лицо скрывается за золотой маской. Пришла пора показать результаты долгих тренировок.
Глава 32
Время переговоров вышло, и теперь Ираю нужно выступить сразу против трех могущественных врагов. Салим Гаш-Арат сумел подобрать верные слова, чтобы переманить Камиру на свою сторону, пообещав освобождение от любых оков. Только тот, кто очень долго жил в заключении, может понять всю притягательность такого предложения. Культу Поветрия даже не потребуется в будущем нарушать условия сделки, но Камира все равно не получит того, о чем мечтала. Просто тюремная камера расширится до размеров опустошенного Домена Людей.
Для Гнисира это очевидная истина, но убедить прямо сейчас не получится. Пришло время для решения всего насилием, это самая древняя и самая эффективная методика в подобных ситуациях. Тело становится тяжелее, когда появляется золотая броня, в том числе на лице, но при этом ощущение лишнего веса пропадает, когда серебро доспеха неожиданно сменяется золотом.
В Языковой Системе порой такое случается, когда два навыка начинают работать в симбиозе, взаимно друг друга меняя. Похоже, сейчас именно этот случай. Клогги кладет руку на правое плечо, возвращая весь тот объем маны, что хранила в себе. Теперь тело точно сможет управиться с таким давлением.
Под кожей заструились ручьи, словно магическая энергия на пути следования создает новые сосуды. Тело могло бы бросить в жар, но сейчас почти ничего не ощущается под золотым доспехом. И несмотря на внешний и внутренний «металл», функции организма более не подавляются. Например, дышать получается хорошо, значит, сила наследия действительно делает сильнее в пустыне.
Ноги создают мощнейший рывок по направлению к королю Друксау, который поднимает черную булаву, но явно уступает в скорости. Сейчас способности тела выходят за грань возможного для людей, а после Гнисир врезается в корпус противника, отправляя его в полет до стены. Алые доспехи с грохотом бьются о стену, но того, кто теперь представлен дымом, так просто ранить не получится.
В этот момент на голову начинает сыпаться черный песок, так как
«Извини», — еще раз про себя говорит Ирай, теперь он не остановится, пока победит.
Черный песок над головой сжимается в несколько объектов, становится понятно, что это пять огромный копий из сжатого песка, которые сейчас попробуют на прочность золотой доспех, но наследие «Король Вечного Королевства» распространяется и на Черную пустыню. Достаточно мысли, чтобы разрыхлить песок, поэтому копья при ударе просто рассыпаются, пока с обеих рук срываются две яркие молнии. Одна летит в голову Салима Гаш-Арата, в вторая в силуэт в песчаном облаке. И ни одна не достигает цели.
Визирь Аль-Мишота активировал какой-то артефакт, создавший вокруг тела прочный барьер, а Камира успела переместиться в другую часть зала. «Ускорение разума» все еще действует, а тело теперь может поспевать, поэтому Ирай лишь наращивает давление атак, имея в наличии по большей части стихийную магию.
Огненные шары разлетаются в разные стороны, покрывая взрывами десятки квадратных метров, но тут из огня выскакивает король Друксау, нанося мощный рубящий удар сверху вниз. Черная булава стремительно приближается к голове, но Ирай легко уходит в сторону, а потом вытягивает руку, из которой вырастает ледяное лезвие, пронзающее доспехи насквозь, а потом покрывающее толстой коркой льда. Для активации большинства навыков Гнисиру больше не нужно произносить их имена вслух.
— Ну ладно, поиграли и хватит. Гнисир Айтен, он же Злослов, тебе всё равно не справиться с нами троими, — громко говорит старик, направляя посох в сторону Ирая.
В этот момент что-то взрывается в голове, отключая возможность ориентироваться в пространстве или нормально управлять телом. Мощная ментальная атака может погубить, но, к счастью, рядом есть та, кто хорошо в таком разбирается. Гримуар Разума теперь рядом в облике книги, которая раскрыта перед глазами, и со страниц вырывается яркий свет, очищающий разум от чужого вмешательства. Но по лицу старого культиста не видно, что его это как-то раздосадовало.
— Ах, Гримуар Разума, тебе мы тоже можем предложить лучшие условия, если заключишь со мной сделку. Я сильнейший ментальный маг в Домене Людей. А ты такая же среди Гримуаров. Если мы объединимся, можем сотворить просто невероятные вещи! — Салим широко улыбается.
«Просто так рассказывает о своих возможностях? Хотя после его атаки уже стало понятно, на чем он специализируется», — Ирай вдруг слышит за спиной взрыв, а потоки хаотического пламени подкидывают алые доспехи.
— Клогги, не трогай его! Он сотрудничает с Пожирателем Слов! — наследник Вечного Королевства предупреждает Гримуар Хаоса, хотя это бесполезно. Раз уж Амелла нарушила приказ, то и Клогги точно не устоит на месте.
— Похоже, вы нас совершенно недооцениваете, — качает головой Салим Гаш-Арат. Этот враг очень болтлив по мнению Ирая, но такую тактику уже доводилось встречать, когда маги разума вплетают в речь собственную магию, чтобы исподволь убедить в собственной правоте или по-другому воздействовать на чужой разум.