Под покровом тьмы

Гриппандо Джеймс

– Почему?

– Ширли всегда была трудным ребенком. Поэтому, когда мамаша услышала, что доченька собирается убить бродягу, это стало последней каплей. Она решила припугнуть дочку. И пошла в полицию. Однако полиция подошла к делу серьезно. Они начали прослушивать домашние телефоны и записали рассказ Ширли об этом плане. Рассказ был довольно откровенным. Нелегкий случай для адвоката. Они говорили о времени убийства. Об оружии, которое используют. Как они отделаются от пистолета. Что сделают с телом.

– Значит,

Ширли арестовали до убийства.

– Ага.

– Почему же не арестовали ее друзей?

– Друг был всего один. По крайней мере, на записи был голос лишь одного человека. Никто не знал, кто это. И он, и Ширли были очень осторожны, никогда не упоминали по телефону его имя. Звонил он всегда из автомата, поэтому выследить его было невозможно.

– Это тот самый тип, установления личности которого полиция добивалась у Ширли? – спросил Гас.

– Верно. Мы могли бы довольно легко вытащить Ширли, если бы она выдала этого типа. Но Ширли молчала. И в результате теперь живет во ВЖИЦе.

– Она упомянула, что отказалась предать друга. Кажется, Ширли гордится этим.

– Не знаю, что больше заставляет ее молчать – гордость или страх.

– Почему вы так говорите?

– У меня есть на то основания.

– Позвольте услышать их.

– Позвольте чек.

Гас неохотно положил чек на стол. Керби схватил его, сунул в карман куртки и сказал:

– А вот этого я вам не говорил, договорились?

– Ничего не говорили.

– Все, что я вам только что рассказал, – это официальная версия, прозвучавшая на суде. Только это ложь.

– За этим-то я и пришел. Какова же правда?

– Ширли впуталась во что-то жуткое. Это были не просто некие друзья, которые посмотрели телевизор и решили, что повеселятся, если прикончат бродягу.

– Что же это было?

– Точно не знаю. Видимо, какая-то банда.

– Так вам сказала Ширли?

– Не напрямую. В основном это моя интерпретация ее слов.

– Почему же они хотели убить бродягу?

Лицо Тумбса стало серьезным.

– Не было никакого бродяги.

– А как же записанные телефонные разговоры? Они же, наверное, упоминали, что нацеливаются на бродягу.

– Упоминали. Но понимаете, это что-то вроде кода. Бродяга. Вроде как Моника Левински называла Билла Клинтона большим занудой.

– Так кто же был настоящей целью?

– Ну, точно я не знаю.

– А по-вашему?

– Женщина, которая сдала их.

– Ее мать?

Керби кивнул:

– Ее мать.

Колеса вращались. Банды. Серийные убийцы, ставшие мишенью матери. Пропавшие жены. Конечно, было бы лучше, если бы Ширли прямо сказала, откуда она точно знает, где Бет, однако теперь перед Гасом все же была еще одна многообещающая зацепка.

– Это может пригодиться…

Керби встал:

– Рад помочь. Но извините, через пять минут мне надо встретиться в суде с клиентом.

– Я вас не задержу.

Керби

ухмыльнулся до ушей.

– Если вам нужно что-нибудь еще, – сказал он, похлопывая по карману с чеком, – уверен, мы сможем договориться.

Он протянул руку. Гас не пожал ее.

– Мы еще встретимся, Керби. – Уитли вышел и быстро спустился по лестнице. Когда он выходил из здания, на ум лезли слова вроде «подонок» и «мерзавец», но Гас предпочел им другие.

Остановка платежа по чеку.

Гас вскочил в автомобиль и умчался.

46

Энди села на ночной автобус до Сиэтла и в среду утром успела на импровизированное, но важное совещание. Настолько важное, что Айзек Андервуд специально выкроил время, чтобы присутствовать вместе с ее начальником Лундкуистом, ее связным Хэйверсом и еще двумя членами группы, занимающейся розыском Бет Уитли. По просьбе Айзека Виктория Сантос участвовала в совещании по селекторной связи из Квонтико. Ознакомившись с предварительным отчетом Энди, сделанным по телефону, Андервуд хотел получить экспертную оценку профилера, знающего особенности сект движения «Новый век».

Они встретились в небольшом конференц-зале без окон, смежном с кабинетом помощника ответственного специального агента. Айзек быстро разделался со вступлением и передал слово Энди. Она так же шустро подытожила свой опыт работы в магазине «Второй шанс», приведший ее на собрание в мотеле «Игл трэйс», а затем потратила еще несколько минут, описывая впечатляющее выступление Стивена Блечмана. Энди предложила просмотреть купленную видеокассету, но запись была чересчур длинной для совещания. Настоящие стенания начались, когда она упомянула о пикнике на выходные. Естественно, заныл Лундкуист.

– Так я и знал, – сказал он, качая головой.

– Что знали? – спросил Айзек.

– Всегдашняя проблема с использованием неопытных агентов. Мы посылаем ее с трехдневным заданием, и не успели еще три дня закончиться, как она уже просит о продлении. Не успеем оглянуться, как окажемся втянутыми в крупную тайную операцию, платить за которую нечем.

Айзек сказал:

– Самое большее, что может понадобиться, – это операция за семьдесят тысяч долларов максимум. Для этого нам даже не нужна санкция штаб-квартиры.

– Нам даже не нужны семьдесят тысяч долларов, – заметила Энди.

Айзек не ответил, словно знал, как быстро растут издержки.

– Давайте пока забудем о бюджете. Я хочу знать, что ты планируешь совершить. И как. Слово тебе, Энди. Убеди нас.

Она поблагодарила Андервуда, потом поближе придвинула селектор, чтобы Виктория Сантос могла слышать.

– Все сказанное мной до этого вроде бы не имеет смысла, если не вернуться назад и не вспомнить несколько ключевых фактов о Бет Уитли.