Под покровом звезд
Шрифт:
Оливия заливисто смеется, разливая дешевое вино по бокалам. Один из них она подносит, заставляя раба пить. Из-за рваного дыхания у него ничего не получается, и янтарная жидкость разлетается вокруг.
– Какой ты невоспитанный, – морщит нос Ливи. – Совсем не ценишь моей доброты. Наверное, плеть – слишком слабое наказание, раз ты никак не научишься хорошим манерам…
Остатки пойла она выливает ему на голову.
Мелисса пьяно хихихает, возвращаясь к истязанию парня. А после трех ударов меняет плеть на тонкие, но длинные иглы – их вонзают в болевые точки. Старшая сестра – мастер этой пытки. Она может с помощью десяти
Увлеченность сестер играет мне на руку и позволяет слиться со стеной и незаметно покинуть каюту. Только в коридоре, где уже не слышны предсмертные хрипы несчастного парня, позволяю себе слабость – одну, единственную слезинку.
Из воспоминаний меня выдергивает крик пленника. Кто-то из рабов решил проявить норов и выразить несогласие со здешней политикой. Один из надсмотрщиков ударил парня нейрошокером, и теперь он лишь скулил, скрючившись на полу в луже собственных испражнений.
– Сколько раз говорить, Том, что целиться нужно в конечности, а не спину?! – возмущается Флип, брезгливо смотря на раба. – Вот сам это и будешь убирать.
– Пусть они убирают, – фыркает Том, нарочито поигрывая шокером.
– Идиот необучаемый здесь ты! Поэтому уберешь сам! Для лучшего запоминания.
Когда-то я поклялась, что никогда не стану такой, не стану ломать живых существ. Отец никогда не примет моего решения, он не позволит покинуть станцию, сейчас я это понимаю, а значит, у меня есть только один выход. Пришла пора действовать, но одной мне не справиться, есть только один выход.
Мое внимание привлекает пленник в клетке, расположенной в самой дальней части помещения. Блеклый луч света вырывает из темноты залитое кровью лицо.
– Флип? Что это? – спрашиваю, указывая на сгорбленную фигуру.
Грязные, слипшиеся пряди седых волос совсем отдаленно напоминают косички. Но даже в таком состоянии можно распознать его.
– Был в основной партии, – отмахивается надсмотрщик. – Нет смысла вести в шестой отсек, пока здесь закончу – он уже окочурится.
Я редко спускаюсь сюда без прямого приказа капитана. Товар приходит чаще всего в плачевном состоянии. Мне больно смотреть на искалеченных существ, но частенько помогаю отцу составлять отчеты и списки. Последние четыре года это вообще моя обязанность. За все это время выходцы с планеты Зурхэт никогда не попадали в числе рабов на эту станцию. Поговаривают, что для них лучше смерть, чем жизнь в неволе. Высокие, седовласые мужчины часто нанимаются в охранители для покупательниц или заказчиц. Когда зурх покидает свою родную планету, то делает особую ритуальную причёску из собранных мелких косичек, поэтому отличить среди прочих их несложно.
– Зурх? – уточняю, не веря своим глазам.
Проблемные пленники бывают всегда, но… одним богам известно, чем может обернуться присутствие среди товара представителя этой расы.
– Да, – повторяет Флип, продолжая методично заносить данные в планшет.
Синхронизировать сканер с общей корабельной системой не получилось, поэтому данный этап приходится проделывать вручную.
– Зурх среди живого товара?! – все ещё переживаю, что ослышалась.
Мужчина дышит прерывисто. С него даже не стали снимать одежду, покрытую запекшейся кровью. Подхожу ближе, судорожно соображая, что делать. В голове не сразу, но рождается план. Не претендующий на гениальность, но все
– В лазарет его, – командую надсмотрщикам.
– Но, мисс, – они растерянно смотрят на Флипа.
– Мисс Тикет…
– Да, брось, – в разговор вмешивается Оливия, – пусть наша будущая именинница поиграет.
– Толку туда-сюда носить, – бурчит один из мужчин, вытаскивая пленника.
– Все равно его не сломать, – соглашается с ним второй.
– А у тебя неплохой вкус, сестренка, – толкает в бок Мелисса. – Говорят, они фантастические любовники.
Все, что мне остаётся – выдавить кривую улыбку. Пусть думают, что я нашла себе развлечение – постельную игрушку, лишь бы не догадывались об истинных мотивах. На какое-то время это усыпит бдительность отца и даст мне фору.
Я не собираюсь всю жизнь торчать на Овсяннице или ещё хуже – на этой станции. Только остальной мир гораздо более враждебен к женщинам, чем система Унн-Ран. И там мне нужен проводник. Зурх вполне может подойти на эту роль. Тем более, из всех известных рас, они наиболее договороспособные.
Глава 3
Шона Калиун.
Свет слишком яркий. Глаза болят даже сквозь закрытые веки. Мозг со скрипом пытается восстановить картину последних дней, но каждый раз терпит неудачу. Сознание появлялось урывками, а все происходящее напоминает дурной сон. Раны затягивались медленно, отнимая последние силы. Бывало хуже, конечно, но противное ощущение скорого конца присутствует.
– Помоги мне, – над ухом раздается девичий голос, – а я помогу тебе.
Кто-то начинает ощутимо трясти за плечо. О, святая Эллея, оставьте меня в покое! Мне нужно не так много времени, чтобы определиться с тем и этим светом.
– Прошу! – почти молит кто-то очень настойчивый.
Все тело ломит, но я нахожу в себе силы открыть глаза. Зрачки плохо фокусируются из-за яркого освещения. Жаль, очков нет, хотя это не самая большая проблема в данный момент.
Передо мной стоит рыжее нечто на фоне серых стен. Пару раз моргаю, пытаясь привыкнуть к искусственному свету. Постепенно размытое пятно собирается в образ юной девушки с золотыми кудрями. Эллея своим поцелуем разбросала по её лицу веснушки. Только зелёные, словно воды Толгаса, глаза серьезны и сосредоточены.
– Чем? – пересохшее горло с трудом извлекает звуки.
– Мне нужен охранитель, – она понятливо протягивает прозрачную трубку, второй конец которой опущен в стакан. – Я хочу отправиться в систему Инктум, на планету Рион. К сожалению, совсем не знаю правил союза. Взамен дам тебе свободу.
– Я и так свободен, – отвечаю, сделав небольшой глоток.
Вместо воды в бутылке какой-то кисловато-соленый раствор. На вкус редкостная гадость, но почему-то в мозгах от неё становится яснее. Это радует. Ясный разум сейчас очень нужен.
Помещение скорее всего является медотсеком какого-то корабля? Станции? Или это уже проклятый «Мэджик»? Сориентироваться очень сложно.
– Твоя свобода – временное явление, – хмыкает девушка. – Все думали, что умрёшь, только поэтому пожалели чип.
Ну да. Экономика для работорговцев очень важна. Живой товар крайне ненадежен. Это не металл, который может годами лежать в грузовом отсеке. Рабов надо кормить, осматривать, лечить, но они все равно могут умереть. Неблагодарные создания, однако.