Под прикрытием
Шрифт:
Вот только этого мне и не хватало!
Это был уже явный перебор и, я заметно нервничал. Однако, ни Железный Феликс - ни тем более Лев Революции (слав те Господи!) - в Ульяновск явиться не соизволили.
Вместо них, с сильным опозданием прибыла небольшая комиссия из столичной НКВД, во главе с человеком - про которого, я даже на «винчестере» в своём компе ничего не нашёл. Члены комиссии, не проявляя никакого «поросячьего» восторга, деловито обследовали - как обстоят дела в Ульяновском исправительно-трудовом лагере и особенно в «ОСТБ-007», пересчитали всех зэков, пересмотрели все бумаги… Побывали в бывшем женском монастыре - где одним из государственных
– И, чего спрашивается, приезжали? – недоумённо вопрошаю.
Товарищ Кац, только плечами пожал.
Однако, из-за этого «визита» мы выбились из загодя составленного мной графика и сильно опаздывали в Москву, на Выставку!
Чуть ли не за рукав, «выдернул» Жданова из вагона и объяснил ситуацию «на пальцах».
– Не волнуйтесь, товарищ… Ээээ…
– Моя фамилия Свешников.
– Не переживайте, товарищ Свешников – не помню вашей должности! Партийное руководство губернии будет держать «руку на пульсе».
Ну, хоть обнадёжил и, на том спасибо!
***
Уезжая на Всероссийскую выставку в Москву, я напоследок «озадачил» зэков-проектировщиков из «шараги», сперва их поощрив и мотивировав на дальнейшие трудовые подвиги:
– За ударный труд по проектированию созданию трактора и сборного домика, всем без исключения объявляю благодарность! Ура, граждане!
– Ура…
– Кроме «благодарности», по три дополнительных часа в «комнате свиданий» в неделю каждому.
– УРА!!!
Зэки поймали меня и принялись подкидывать в воздух, иногда забывая ловить…
Наконец когда устав, меня поставили более-менее вертикально, поставил «ОСТБ-007», следующие задачи:
– Граждане! Чтоб наше с вами взаимопонимание и сотрудничество продолжалось в позитивном ключе, надо - кроме модернизации самого трактора, на его основе создать универсальный стационарный двигатель, могущий найти применение в самых разных отраслях народного хозяйства.
Обращаюсь к «архитекторам:
– От деревянного «зодчества» переходим к каменному. Требуется разработать типовой двухэтажный четырёх-квартирный кирпичный дом для более обеспеченной категории граждан. Могущий в случае необходимости легко переоборудоваться в предприятия соцкультбыта.
Сперва, меня не поняли:
– Извините, гражданин начальник: «предприятия»… Чего?
– В продовольственные или хозяйственно-бытовые магазины, места общественного питания – небольшие ресторанчики, столовые, буфеты… В фельдшерские пункты и, прочие объекты здравоохранения и образования. В библиотеки или избы-читальни, наконец!
Кидаю на стол папку с моими предварительными набросками:
– Задача ясна?
– Ясна, чего здесь неясного…
– Тогда выполнять!
Глава
28
.
Первая
Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка 1923 года
.
«Всероссийская сельскохозяйственная и кустарно-промышленная выставка», предшественница Всем живущим в эпоху «ррразвитого социализма» хорошо известной ВДНХ и проходившая в августе 1923 года в Москве - была первым мероприятие подобного рода и такого масштаба в Советской России. В проектировании её временных деревянных павильонов,
Рисунок 83. Павильон «Махорка» на Всероссийской выставке 1923 года.
Однако, от глобального перейдём к частному…
Итак, не по-летнему холодным утром 19 августа – в день открытия Выставки, группа наших ульяновцев во главе со мной на поезде прибыла в Москву.
В «десанте» из порядка пятидесяти человек, почти весь наш комсомольский актив - за исключением Кузьки-Домовёнка и его команды, которые с Климом и агентами ОВО, сопровождают материальные ценности – трактор «Мужик», мототелегу «УАЗ-404ВД» и прочие достижения ульяновской кооперативной промышленности. Эти приедут чуть позже – на день или два: грузовые поезда хотят намного медленнее пассажирских и частенько выбиваются из расписания.
Конечно, предвидятся кое-какие организационные трудности в связи с нашим опозданием к открытию, но из Нижегородского Исполкома – по чьей вине это произошло, обещали помочь. Как окажется позднее – слово своё они сдержали, но…
Были и некоторые проблемы.
По крайней мере, всё начиналось очень хорошо!
– «Это была Москва,– выйдя из вагона продекламировал я из Ильфа и Петрова, - это Казанский вокзал – бывший до 1894 года «Рязанским», самый свежий и новый из всех московских вокзалов…».
Ко мне прислушались и меня несло дальше:
– «…Ни на одном из восьми остальных вокзалов Москвы нет таких обширных и высоких помещений, как на Казанском. Весь Ярославский вокзал, с его псевдорусскими гребешками и геральдическими курочками, легко может поместиться в большом буфете-ресторане Казанского вокзала».
Высыпав толпой из вагона на платформу Казанского вокзала, мы все были приятно удивлены образцовым порядком царившем на нём. На перроне идеально чисто, множество «плевательниц» для мусора, милиционеров в новенькой форме и носильщиков багажа с бляхами. Кругом, не по-советски «навязчивая» и довольно бойкая реклама: «Уголок Ильича – побывай у нас!», «Купи золотой заём – помоги себе и стране!», «Спешите на сельскохозяйственную и кустарно-промышленную выставку! Она научит вас лучшим способам ведения хозяйства».
– Ну, ни дать не взять – Европа! – сдвинув кепку «пролетарки» на затылок, восхищённо присвистнул Миша.
Остальные промолчали: «в европах» они не бывали и, даже без понятия как там, но по всему видно – тоже поражены до глубины души.
Увидев группу весьма коллоритных личностей, мои комсомольцы поразевали рты – хоть ворон лови. А я продолжил цитировать «12 стульев»:
– «…Самые диковинные пассажиры, однако, на Казанском вокзале. Это узбеки в белых кисейных чалмах и цветочных халатах, краснобородые таджики, туркмены, хивинцы и бухарцы, над республиками которых сияет вечное солнце».