Под прикрытием
Шрифт:
Жалко, конечно остатков своего первого аванса - да, что здесь поделаешь? Жил же до этого, как-то без этих своих «двух окладов» и уверен - дальше как-нибудь да проживу, тем более талоны на питание в столовой имеются.
Назвал сумму двоих своих авансов и Клим впервые с интересом на меня взглянул, хотя и пробурчал под нос:
– «Советскими»…? Это разве деньги?!
Затем задумчиво поскрёб затылок:
– «Напрокат»?! …Взаймы, что ли?
– Ну, да! Потом верну - как уже не понадобится… Есть же у тебя что-то лишнее, которым не часто пользуешься?
–
– Ну… Положим на месяц. Как только Фролу Изотовичу его таратайку подшаманю – тут же верну.
Ехидно-недоверчиво хмыкнув, тот дал «прогноз»:
– Ну, значится – надолго, если не навсегда. Тады, значится ладно – каждый месяц по стольку платить будешь.
– Как скажешь, Клим!
Хозяин кузни показал мне на пару полок с «лишним» инструментом и, изрядно поторговавшись насчёт ежемесячного «тарифа» и размера возмещения ущерба в случае «форс-мажора», я взял в аренду нуждающийся в замене рукояти слесарный молоток, небольшую кувалдочку – бывшую в употреблении ещё с допотопных времён, нечто вроде раздолбанных пассатижей, конченные клещи, тупое зубило, большую отвёртку, большой и малый бородок в приличном состоянии, ломик с гнутым и расплющенным концом и практически новую стальную щётку… Правда, Клим свистнул своим и они скорёхонько привели «струмент» в относительно божеское состояние.
Ударили с Климом по рукам – закрепив соглашение, попрощался со всеми, сидор с инструментом на плечо и на выход. Уже выйдя на свежий воздух, слышу: глава семейства строго гаркнул и, «персонал» его предприятия зашуршал с новой силой.
Уже пройдя на половину «тупичок», слышу – кто-то догоняет. Напрягся было, но затем отпустило – шаги лёгкие и «босые». Слышу запыхавшееся, ломающееся отроческим голосом:
– Дядька Серафим, дядька Серафим! Погодь, дядька Серафим…
Оборачиваюсь – догоняет меня рыжий парнишка лет четырнадцати, из персонала кузни. Сын Клима или…
– Дядька Серафим! – останавливается, попунцовев от собственной смелости и не решается об чем-то сказать или попросить.
– Можно просто – «Серафим», мы не родственники… Тебя то, как звать?
Скидываю тяжеленный сидор с плеч: разговор - судя по всему, предстоит сурьёзный.
– Кузьма я, - протягивает довольно грязноватую ладошку и, солидно так, - Кузьмой меня кличут…
Невольно улыбаюсь – ну прям домовёнок Кузя из мультика!
– Отличное имя для мужика… У тебя какое-то дело ко мне, Кузьма?
Я примерно догадываюсь – какое у него ко мне «дело». Внимательно приглядываюсь – паренёк на вид смышлёный, бойкий и без сомнения инициативный – раз на такое решился. Ну, как говорится – «на ловца и зверь бежит»: вот и первый комсомолец в мою первичную ячейку!
– Серафим! Упроси дядьку Клима отпустить меня помогать тебе.
– Так, Клим тебе – дядя? А, я то думал – отец…
Впрочем, можно было самому догадаться: сам Клим – чёрный как смоль, а этот – единственный среди его персонала, шатен.
– Да. Моя матушка ему родна сестра - а отца маво ещё на Германской убили.
Однако,
– Ты хочешь помогать мне, чтоб научиться ремонтировать автомобиль?
Тот, мнётся:
– Ну, да… Дядька Александр меня чуток научил, да убёг… Ты же не убежишь?
«Дядька Александр» - это тот «белоголовый» поручик, я так понимаю.
Вопрос, был задан с таким упованием, что я поспешил заверить:
– Нет, не убегу! Я, как Советская власть – пришёл к вам всерьёз и надолго. Ты мне лучше скажи: в школе учишься?
– Ну, а как же?! – выпирает грудь тот, - дядька Фрол, тот строго следит – чтоб дети рабочих и крестьян учились грамоте и, ежели родители несознательные…
Со всей строгостью спрашиваю:
– Хорошо учишься? Запомни: плохо образованные - гайки возможно и научатся вертеть, как мартышка очком… Очки, в смысле… Но ремонтировать автомобиль не смогут – тут головой надо соображать. Так, что?
– Ну…, - потупив очи, мямлит тот, - читать и писать могу и, таблицу умножения… Складывать и прибавлять, вот…
Ржу, не могу:
– Главное – отнимать и делить надо уметь, Кузьма!
– «Отнимать и делить»? – смотрит подозрительно, - ну это мне надо по партийной линии учиться…
Ты посмотри, какой смышлёный, а?!
Ладно, пошутили и хватит, приступаем к делу:
– А, дядька Клим тебя отпустит, если я попрошу?
– Отпустит, вот только если…
– …Если на мой кошт? – заканчиваю за него, - кормёжка за мой счёт и дядьку Клима при этом не забыть – «не обидеть», да?
– Ну, да! А, как же иначе?
Оглядываю скептически с ног до головы – как будто впервые вижу и, в обратной последовательности:
– А в коня ли корм будет?
– Ещё как в коня, - грудь колесом и ломающимся подростковым басом, - хоть я и мелкий с виду ещё, но до ужаса сильный и хваткий!
В конце речи Кузьма выдал «петуха» и, я с полчаса проржаться не мог – аж, собаки из-под всех заборов перелай устроили как при вторжении неприятеля…
– Ладно, вьюнош, поговорю я с твоим дядькой - не знаю какой с тебя помощник, но скучно с тобой мне определённо не будет!
Пока шёл домой, согбенный тяжестью инструмента, думал как найти подход к Климу и повторял вслух из советского детского фильма «Приключения Электроника»:
– «Ури, Ури - где у него кнопка…?».
***
На следующий день, я опять же – побывав недолго на полустанке и озадачив личный состав «патрулированием», посетив на обратном пути «стрельбище» и поговорив там о житье-бытье с «пердуном с пердянкой» - безногом ветераном ещё «незнаменитой» Русско-японской войны, в Ульяновку вернулся задолго до обеда. Отчитался перед Кацем, проверил как дела идут в гараже и прихватив кое-что из дома, отправился в кузницу.