Под прикрытием
Шрифт:
Заранее, ещё вчера со стороны и издалека, «визуально» познакомился с объектом и субъектом. Подхожу, уже практически вечером к знакомому двору, смотрю – «субъект» сидит себе на лавочке при воротах, дымит самосадом и явно скучает по выпивке…
Проходя мимо, останавливаясь передохнуть и поставив на землю отчётливо звякнувший стеклотарой чемодан, вытираю со лба пот. Вдруг, типа, замечаю дворника и, прямо по «Остапу Бендеру» спрашиваю, внутренне прикалываясь:
– Отец! Невесты в городе есть?
Вместо ильфовского-петровского «кому и кобыла невеста», из уст нижегородского работника метлы и совка лениво прозвучало:
–
Осталось только причмокнуть с досады, что с классикой не обломилось и перейди сразу к существу вопроса:
– Уважаемый! Хочется закурить – аж выпить не с кем, да так - что переночевать негде! Подсобил бы кто…
Пинаю красноречиво ручную кладь: «Дзинь, дзинь!».
Тот, поглаживая бороду, заинтересованно смотрит на чемодан:
– Ну, прям и не знаю – как помочь такому горю… Как звать то тебя, мил человек?
– Грицько, я…
Насторожился:
– Хохол, что ли?!
– Никак нет… Их бин украинец.
– Вот, как?! – удивился тот, - беглый петлюровец, штоль?
– Та, ни – я з Харькива…
Почесав в затылке, дворник наконец принял решение:
– Ну, заходи что ли, Гриня. Меня зовут Тихон…
Ну, хоть в чём-то с «12 стульями» срослось! Хоть с именем дворника.
В полуподвальной коморке дяди Тихона, нарисованного на холсте камина не было – зато до рези глаз фонило канализацией, кошками, остатками еды и вчерашней сивухой.
– Так я заночую у тебя? – спросил я, ставя на расшатанный стол четверть самогона.
– Да, ты хоть всю жизнь живи - лишь бы в стакане что булькало!
Меня, чуть не стошнило:
«Всю жизнь»…?! Здесь…?! Да я лучше повешусь».
С дворником мне повезло просто сказочно!
Вылакав вечером с литр первача, он затем впал в состояние «зомби»: проснётся – насцыт мимо помойного ведра, попьёт воды и снова в анабиоз. Утром, залил стакан самогона «за воротник» на «свежие дрожжи» и всё началось по новой. Уже в обед вышел пошатываясь наружу ,увидел как я двор мету в его фартуке и поинтересовался при всём честном народе:
– Ты, кто такой?
– Племяш я твой, дядька Тихон – Грицианом кличут. Авдотьи сын из Харькива, что за Евдокима замуж во втором году вышла… Сестра ещё у меня была – Фёкла, да в прошлом году от испанки померла.
– Ммм… Ааа…, - промычал тот и вернулся в исходное состояние.
За воскресенье, я привёл засранный двор в идеальнейший порядок – буквально «вылизал» его, выметя сор из каждой щели и со всеми жильцами перезнакомился. Это в основном советские служащие из старых чиновников и пролетарии – вселённые «на уплотнение» в буржуйские квартиры ещё в эпоху военного коммунизма. Была среди них парочка совсем трубейных экземпляров - вроде Швондера с Шариковым, но в основном - довольно порядочные люди. Все без исключения жаловались на дворника – доставшегося им в наследство от «старого» режима. А уволить его трудовое законодательство не позволяет – Советская власть горой за таких! Это гораздо позднее уже – в конце тридцатых, Сталин закрутит гайки и, за прогулы будут давать срок.
Познакомился я мельком и с шофёром «Бразье-кабриолета» - хотя, по известным причинам, старался сильно не мельтешить у него перед «объективом».
В
Тут ещё «дядька Тихон» вышел из «другого измерения», выполз из своей конуры и, также – трясясь с бодуна, как робот с перемкнувшей программой, шаркал по уже абсолютно чистому булыжнику метлой. На предложение «подлечиться», он как-то подозрительно на меня глянув, отказался:
– Сам то, что не пьёшь?
– Молод я больно, дядька Тихон! Вот, заматерею как ты – и начну пить…
– А может, ты на моё место метишь?
«Мероприятие» оказалось под угрозой!
– Скажешь тоже… Да я лучше в Волгу брошусь с Дятловых гор.
От одной только мысли, что мне придётся ещё одну ночь провести в этом бомжатнике - меня буквально трясло!
Неожиданно, когда я уже лихорадочно искал «резервные» варианты, помог сам водитель. Приехав в полдень на обед – хоть часы по нему сверяй, он скептически посмотрел на понуро шлифующего брусчатку дворника, в раздумье покачал головой и, спросил меня – подбородком кивнув на расположившуюся неподалёку стайку ребятишек:
– Посторожишь автомобиль – пока я обедаю? Чтоб те бесята не залезли и, не напакостили или спёрли что…
Чуть, не подпрыгнул от радости:
– Конечно, о чём разговор! Всегда рад по-соседски помочь.
Сунув мне мелкую купюру, он зашёл в подъезд - а обиженный Тихон, грозно подступил ко мне, замахиваясь метлой:
– Сейчас же проваливай, злыдень! И, что я тебя раньше – змеюку подколодную не раскусил?!
Я вежливо улыбаюсь:
Рисунок 26. Автомобиль "Бразье" с открытым кузовом.
– Чегой?
– Тогой! «Уговор – дороже денег»: Ты мне сказал: «живи, пока в стакане булькает» - так иди проверь.
В сердцах, тот бросив метлу, плюнул в сторону скрывшегося шофёра и, действительно - пошёл проверять «булькает» ли в стакане, стоящим в его коморке на столе.
С уверенностью можно сказать: «булькало» - ибо, больше я дворника не видел…
НИКОГДА!!!
Выждал с полчаса: чтоб покушав, водитель «Гор-Ком-Хозяйства» успел «взгромоздиться» на свою кралю – больше ему, так долго на обеде заниматься нечем. Конечно, сильно рисковал – ведь у неё могли оказаться «критические дни», или ещё что –плохое настроение например.
Наконец, с припадочно колотившимся об рёбра сердцем, заглянул в кабину, снял с ручника, включил зажигание, вынул из кабины «кривой стартер»… Как, вдруг… Ох, ёб… Какая неожиданная встреча!
Чуть на оппу не сев, только и смог из себя выдавить:
– ТЫ КАК ЗДЕСЬ?!
– Прыгай за руль, Поп! – Барон, буквально выхватывает у меня из оцепеневших рук рукоятку и вставляет под капот спереди, – балабонить долго некогда.
Ничего больше не осталось, как послушать его. Крутит изо всех сил, двигатель только чихает и стреляет выхлопами, но не заводится…