Под прикрытием
Шрифт:
С этой жизнеутверждающей мыслью снайпер начал медленно отползать назад – ход, помогающий незаметно выйти из здания, он присмотрел для себя заранее…
Отходили уже вместе – пятясь, прикрывая друг друга, перебежками от укрытия до укрытия. Наконец и она – спасительная, ощетинившаяся противокумулятивными решетками броня. Сверху еще накидали какой-то рваной, грязной дерюги – не знаю, зачем, машина становится похожа на мусоровоз. В двух местах противокумулятивные решетки разорваны, броня опалена – кумулятивная струя, стреляли из гранатомета. Но броню не пробили, машина осталась цела…
– Двигаемся! – командовавший зачисткой капитан привычно
Совершенно секретно
Военное министерство.
Главное управление тыла
Начальнику ГУТ
Генерал-майору
Веремееву М. В.
Лично в руки
В соответствии с Высочайшим распоряжением от 28 ноября 1992 г., ходатайствую о выделении в срок до 01.06.1993 г. следующих материальных ресурсов:
– автоматы «АК» – 1000 штук.
– гранатометы подствольные «ГП-34» с переходником – 500 штук.
– пулеметы ручные «РПК» – 200 штук.
– пулеметы ротные «ПКМ» – 200 штук.
– штурмкарабины Драгунова или Токарева – 200 штук.
– снайперские винтовки «СК» «Взломщик» – 30 штук.
– пулеметы крупнокалиберные «ДШК» – 30 штук.
– гранатометы РПГ – 200 штук.
– ПЗРК «Игла 2 м» – 50 штук.
– гранаты «Ф-1» – 5000 штук.
– гранаты РГД – 5000 штук.
– боекомплекты к вышеуказанному оружию – не менее 20 на единицу оружия.
С целью экономии материальных ресурсов, полагал бы необходимым выделить оружие, находящееся на консервации, на складах мобилизационного резерва.
— Давай, Мэрион! Расскажи нам про поросят! [13]
Привлекательная девушка, на вид лет двадцати пяти, рыжеволосая, даже не замечала настойчивой руки на своем колене. Революция была важнее. И интереснее…
– Вот выхожу я из булочной, сумка у меня большая. И вдруг слышу: «Стойте!» Оборачиваюсь – а там трое поросят! Патруль! А у меня в сумке, если покопаться – «Инграм» [14] с двумя обоймами. И вот я думаю, что все, кранты мне, не смыться. А один из поросят подходит ко мне, опирается так об стену и говорит: «Девушка, а можно ваш номер телефона»…
13
Поросята – презрительное прозвище британских солдат.
14
«Инграм» – пистолет-пулемет производства САСШ, очень компактный и с высокой скорострельностью. В Британии делалась его копия – так называемая Five Section, с жестким, не складным прикладом.
– А-ха-ха…
– Гы-ы-ы-ы…
– И что…
– Ну что мне делать оставалось… Дала.
– Прямо там? Ах, Мэрион, осчастливила бедного поросеночка!
– Да пошел ты!
– Нет, Мэрион, ты скажи… Если этот
– Черт, хорошая идея! У меня как раз в гараже завалялся паяльник…
– Ха-ха-ха…
– Вот и вставь себе его в задницу, придурок! – обиделась девушка, оскорбленная в лучших чувствах.
– Нет, Мэрион, ты нам скажи – ты и в самом деле ему телефон дала? А если он позвонит, то на кого попадет?
– На Особый отдел!
– Ха-ха-ха… Вот это шутка…
Высокий, темноволосый мужчина в гражданской, сильно похожей на охотничью одежде отхлебнул пива…
– Теперь ты нам расскажи, Томми.
– Про что?
– Да про десять мертвых поросят!
– А-ха-ха…
– Гы-ы-ы-ы…
Томми, репортер криминальной хроники в местной газете, давно связанный с ИРА, отхлебнул из кружки темного, забористого эля – в напитках он патриотом не был…
– Так вот, сижу я в редакции, че-то печатаю на компе, какую-то муть – звонок! Патруль на улице постреляли! Ну, я как дежурный репортер подорвался и туда. А там – машин полицейских, наверное, штук десять только с одной стороны, да еще армейские, всю улицу перегородили, короче. Ну, поросенок, который стоял в оцеплении, меня и спрашивает – а вы куда? А я ему карточку прессы под нос.
– А он?
– А он мне и говорит – вали отсюда, козел!
– А ты?
– Ну, я все улицы-закоулки знаю. Завалился я, короче, в квартиру, даме, которая там живет, пять фунтов дал…
– Лучше бы трахнул. Денег бы тратить не пришлось.
– Ага, сам ее и трахай. Ей лет пятьдесят.
– Ну и что дальше…
– И вот подхожу я к окну… занавесочку так осторожно отодвигаю… А там…
– Что там?
– Десять мертвых поросят!
– Гы-ы-ы-ы…
– Развалились так на всю улицу, не пройти, не проехать… И машина догорает. Ну, я только приладился, пару раз щелкнул, вдруг сверху – бабах! Я даже на пол упал…
– И что?
– Одиннадцатый мертвый поросенок, вот что!
– А-ха-ха…
– Вот это дали!
– Давненько такого славного денька не было!
– Да, давно так поросят не резали…
– Интересно, кто это их так?
Этот бар среди своих так и назывался – «Бар без имени», «Безымянный». Все дело было в том, что несколько лет назад неподалеку от него грохнул взрыв, и ударной волной снесло часть вывески, осталось только слово «бар». Сначала у хозяина не было денег, чтобы поправить вывеску, а потом он и вовсе махнул на это рукой. Безымянный бар знали и так, и редко когда он не был полон.
Этот бар на окраине Белфаста был одним из тех мест, где собирались боевики ИРА, чтобы отдохнуть от «праведных» трудов. Здесь вербовали молодежь в боевые бригады, здесь передавали информацию о том, где можно раздобыть оружие – его обычно закапывали на кладбищах, здесь же договаривались о совершении новых террористических актов. На хозяина – у него было странное имя Джок, словно у собаки, внимания никто не обращал, он был всего лишь частью интерьера, добрым гномом, снабжающим страждущих пивом, элем и виски. А напрасно…
Вот и сейчас хозяин заведения – сегодня он работал сам – нарисовался с новой порцией выпивки, как раз в тот самый момент, когда на столе она закончилась.
– А классно приголубили поросят, ребята… – как бы вскользь, мимоходом заметил он, ловко меняя пустые кружки на полные.
– Да, классно…
– Передайте тому парню, который так метко стреляет, что здесь он в любой день вправе рассчитывать на стаканчик за счет заведения.
– Если узнаем, кто, передадим, – ляпнул Томми, как самый пьяный, и тут же замолк от жесткого толчка локтем в бок.