Под прикрытием
Шрифт:
Совсем недалеко у него были припрятаны подлинные русские документы и комплект одежды. Было там даже полицейское удостоверение – рядового полицейского исправника. С этими документами, да в царящем бардаке, он твердо рассчитывал выскочить из кольца. Его охота на сегодняшний день завершилась…
Да, скверно вышло, скверно… Хорошо, что деньги вперед заплачены.
До сих пор не ушел он только потому, что хотел рассмотреть и запомнить того, по которому у него так и не представился шанс выстрелить и который ликвидировал сразу трех человек из его прикрытия. Насчет двоих он не беспокоился – обычные исламские экстремисты, фанатики, расходный материал. А вот третьего – своего постоянного корректировщика огня – ему
Русский оказался совсем не таким, каким он его представлял. Намного моложе. Идеальный снайпер – это не только физические и психологические характеристики, это еще и опыт, который нарабатывается только практикой, с годами и годами боевой работы. А русский оказался совсем молодым – возможно, и тридцати лет нету…
Старший лейтенант флота Александр Воронцов… Своим вряд ли станут представляться вымышленным именем, это настоящее. Снайпер запомнил это. Нет, он не собирался потом искать его, мстить – во-первых, это глупо, во-вторых, за это никто не заплатит. Но… жизнь долгая, может пригодиться…
С этой жизнеутверждающей мыслью снайпер начал медленно отползать назад – ход, помогающий незаметно выйти из здания, он присмотрел для себя заранее…
Отходили уже вместе – пятясь, прикрывая друг друга, перебежками от укрытия до укрытия. Наконец и она – спасительная, ощетинившаяся противокумулятивными решетками броня. Сверху еще накидали какой-то рваной, грязной дерюги – не знаю, зачем, машина становится похожа на мусоровоз. В двух местах противокумулятивные решетки разорваны, броня опалена – кумулятивная струя, стреляли из гранатомета. Но броню не пробили, машина осталась цела…
– Двигаемся! – командовавший зачисткой капитан привычно несколько раз стукнул прикладом по броне. Взревел двигатель, машина зачихала сизым, солярным дымом, поползла назад, пятясь к выходу из переулка.
Совершенно секретно
Военное министерство.
Главное управление тыла
Начальнику ГУТ
Генерал-майору
Веремееву М. В.
Лично в руки
В соответствии с Высочайшим распоряжением от 28 ноября 1992 г., ходатайствую о выделении в срок до 01.06.1993 г. следующих материальных ресурсов:
– автоматы «АК» – 1000 штук.
– гранатометы подствольные «ГП-34» с переходником – 500 штук.
– пулеметы ручные «РПК» – 200 штук.
– пулеметы ротные «ПКМ» – 200 штук.
– штурмкарабины Драгунова или Токарева – 200 штук.
– снайперские винтовки «СК» «Взломщик» – 30 штук.
– пулеметы крупнокалиберные «ДШК» – 30 штук.
– гранатометы РПГ – 200 штук.
– ПЗРК «Игла 2 м» – 50 штук.
– гранаты «Ф-1» – 5000 штук.
– гранаты РГД – 5000 штук.
– боекомплекты к вышеуказанному оружию – не менее 20 на единицу оружия.
С целью экономии материальных ресурсов, полагал бы необходимым выделить оружие, находящееся на консервации, на складах мобилизационного резерва.
—Давай, Мэрион! Расскажи нам про поросят! [13]
Привлекательная девушка, на вид лет двадцати пяти, рыжеволосая, даже не замечала
– Вот выхожу я из булочной, сумка у меня большая. И вдруг слышу: «Стойте!» Оборачиваюсь – а там трое поросят! Патруль! А у меня в сумке, если покопаться – «Инграм» [14] с двумя обоймами. И вот я думаю, что все, кранты мне, не смыться. А один из поросят подходит ко мне, опирается так об стену и говорит: «Девушка, а можно ваш номер телефона»…
13
Поросята – презрительное прозвище британских солдат.
14
«Инграм» – пистолет-пулемет производства САСШ, очень компактный и с высокой скорострельностью. В Британии делалась его копия – так называемая Five Section, с жестким, не складным прикладом.
– А-ха-ха…
– Гы-ы-ы-ы…
– И что…
– Ну что мне делать оставалось… Дала.
– Прямо там? Ах, Мэрион, осчастливила бедного поросеночка!
– Да пошел ты!
– Нет, Мэрион, ты скажи… Если этот поросенок придет к тебе, ты нас предупреди! Может, он не против групповухи!
– Черт, хорошая идея! У меня как раз в гараже завалялся паяльник…
– Ха-ха-ха…
– Вот и вставь себе его в задницу, придурок! – обиделась девушка, оскорбленная в лучших чувствах.
– Нет, Мэрион, ты нам скажи – ты и в самом деле ему телефон дала? А если он позвонит, то на кого попадет?
– На Особый отдел!
– Ха-ха-ха… Вот это шутка…
Высокий, темноволосый мужчина в гражданской, сильно похожей на охотничью одежде отхлебнул пива…
– Теперь ты нам расскажи, Томми.
– Про что?
– Да про десять мертвых поросят!
– А-ха-ха…
– Гы-ы-ы-ы…
Томми, репортер криминальной хроники в местной газете, давно связанный с ИРА, отхлебнул из кружки темного, забористого эля – в напитках он патриотом не был…
– Так вот, сижу я в редакции, че-то печатаю на компе, какую-то муть – звонок! Патруль на улице постреляли! Ну, я как дежурный репортер подорвался и туда. А там – машин полицейских, наверное, штук десять только с одной стороны, да еще армейские, всю улицу перегородили, короче. Ну, поросенок, который стоял в оцеплении, меня и спрашивает – а вы куда? А я ему карточку прессы под нос.
– А он?
– А он мне и говорит – вали отсюда, козел!
– А ты?
– Ну, я все улицы-закоулки знаю. Завалился я, короче, в квартиру, даме, которая там живет, пять фунтов дал…
– Лучше бы трахнул. Денег бы тратить не пришлось.
– Ага, сам ее и трахай. Ей лет пятьдесят.
– Ну и что дальше…
– И вот подхожу я к окну… занавесочку так осторожно отодвигаю… А там…
– Что там?
– Десять мертвых поросят!
– Гы-ы-ы-ы…
– Развалились так на всю улицу, не пройти, не проехать… И машина догорает. Ну, я только приладился, пару раз щелкнул, вдруг сверху – бабах! Я даже на пол упал…
– И что?
– Одиннадцатый мертвый поросенок, вот что!
– А-ха-ха…
– Вот это дали!
– Давненько такого славного денька не было!
– Да, давно так поросят не резали…
– Интересно, кто это их так?
Этот бар среди своих так и назывался – «Бар без имени», «Безымянный». Все дело было в том, что несколько лет назад неподалеку от него грохнул взрыв, и ударной волной снесло часть вывески, осталось только слово «бар». Сначала у хозяина не было денег, чтобы поправить вывеску, а потом он и вовсе махнул на это рукой. Безымянный бар знали и так, и редко когда он не был полон.