Под прикрытием
Шрифт:
К удивлению местных, чирчикских спецназовцев, излазивших в ходе подготовки и боевых операций местные горы на пузе вдоль и поперек, «варяги» – а они так и отказались сказать, кто они и где служат, – прекрасно проявили себя в ночном переходе. Ночной переход – это вообще опасно, а ночной переход в горах, да еще в том районе, где в любой момент можно нарваться на вооруженных до зубов контрабандистов с дурью, – чрезвычайно опасен. Тем не менее «варяги» – они держались отдельной группой и несли какое-то оборудование в мешках, на вид килограммов тридцать – шли бесшумно и споро, ничуть не отставая от обстрелянных, опытных чирчикцев. Ни один из них – для новичков вообще нонсенс – не произнес
Позицию заняли утром, в шесть ноль-ноль по местному времени. Переход открывался ровно в восемь ноль-ноль, поэтому за ночь к нему скопилась едва ли не десятикилометровая очередь. На стоянках стояли рядами машины – на русском берегу по-серьезному не грабили, могли только сломать замок и унести вещи и магнитолу, поэтому в каждую машину, ходящую по этому маршруту, ставили небольшой сейф. А так, водители, договорившись с охранниками из местных, которые подрабатывали тем, что охраняли машины ночью с громадными собаками, туркменскими алабаями, направлялись в один из трех караван-сараев, работавших по русскую сторону границы. Здесь, как и пятьсот лет назад, можно было найти все, что душе угодно – вкусно покушать, покурить кальян, подобрав наргиле по вкусу, найти интересного собеседника для неторопливой беседы, поспать не на узкой полке в машине, а в нормальных условиях, хорошо провести время с одной из местных дам, договориться об обмене или продаже товара и заключить сделку. Все было в этих караван-сараях – даже огромные белые тарелки спутниковых антенн стояли над древними каменными стенами, как символ победы в этих краях двадцать первого века над веком девятнадцатым…
Имелась еще у самой границы и заправка – большая, настоящее нефтехранилище. Ее хозяин считался одним из самых богатых людей в Туркестане – потому что каждый дальнобойщик, переправляясь через границу, заезжал на заправку и заливал топливо во все основные и дополнительные баки. В Афганистане это обошлось бы намного дороже, и черт его знает, когда удастся заправиться по ту сторону границы и удастся ли вообще.
Как только дошел, командовавший группой «чирчикских» майор Волобуев посмотрел на часы, по-быстрому отдал команды:
– Кот, с группой вниз. Удаление сто пятьдесят метров, развернись, перекройся минами, замаскируйся. Бык, то же самое – сто пятьдесят метров вверх. Остальным – рассредоточиться, замаскироваться, обеспечить периметр!
Словно дери – так местные называли горных духов, кое-кто даже утверждал, что видел их, хотя, скорее всего, это были банальные контрабандисты с дурью – один за другим спецназовцы исчезали во мраке. Каждый из них уже присмотрел во время перехода – опытный боец делает это всегда «на автомате» – подходящее укрытие и теперь спешил к нему. Опять-таки опытный боец никогда не займет укрытие, не проверив его на наличие мин или змей – так что отряду понадобилось немного времени…
Спецназовцы быстро заняли позиции, замаскировавшись и укрывшись накидками. «Варяги» развернули свое имущество – оказалось, что несли они в своих рюкзаках станцию спутниковой связи, похожую на астрономическую трубу со стократным увеличением, и какой-то аппарат с небольшой антенной, смахивающий на пульт управления чем-то. Еще один мешок остался нераспакованным.
– Господин майор, технику установили. Собирать?
Командовавший «варягами» майор – бритый наголо, с короткой бородой, выделявшийся шикарным горским кинжалом вместо обычного штык-ножа, посмотрел на часы.
– Пока не собирайте,
– Есть!
Сам майор Мадаев, чеченец по национальности, как и многие его бойцы, входил в состав одного из чеченских спецбатальонов – легко и бесшумно, что выдавало в нем горца, подполз к развернутому и накрытому маскировочной сетью телескопу на краю обрыва. Коснулся плеча лежащего за телескопом солдата, тот бесшумно отодвинулся, уступая место. Майор прильнул к объективу…
Необходимости в ночной оптике не было, на дороге уже стало достаточно светло. Длинная стальная змея – машины стояли вплотную одна к другой – в несколько рядов извивалась по дороге, растекалась на обочины, исчезала за поворотом в ущелье. Через равные промежутки по обе стороны змеи еще горели костры. Иногда с гиканьем, с топотом копыт по иссохшейся, каменистой земле проскакивали верховые – охрана. Остальные охранники сидели у костров. Бывшие пастухи, нашедшие себе занятие более простое и денежное – они бросили свои стада и охраняли теперь стальное стадо, точно так же, как до этого охраняли овечьи. Вернее, охраняли не они, охраняли здоровенные – по пояс человеку – мохнатые молчаливые собаки. Пока они мирно лежали у костров рядом с хозяевами, но время от времени то одна, то другая настороженно поднимала голову и всматривалась в горные склоны. Эти собаки почти никогда не лаяли – не считали нужным. Они убивали…
Сетка прицела замирала то на одном месте, то на другом. Один алабай – белая, длинношерстная зверюга, когда перекрестье зрительной трубы замерло на нем, до этого мирно лежащий и смотревший на пламя, вдруг настороженно поднял голову и посмотрел прямо на майора. Хотя разделяла их пара километров, собака все равно что-то почуяла. Майор вдруг ощутил родство с этим восьмидесятикилограммовым собачьим исполином – в его доме, далеко отсюда, тоже жил такой же зверь, только кавказская овчарка.
– Господин майор, в зоне видимости противника не наблюдаю! – Лежащий неподалеку снайпер успел обшарить возможные точки, где мог обнаружиться противник, через прицел, установленный на крупнокалиберной снайперской винтовке.
– Продолжать наблюдение. Время?
– Шесть тридцать одна, господин майор.
Майор снова прильнул к телескопу, обшаривая взглядом длинную стальную змею, хотя и понимал, что нужные ему несколько машин ночью, да среди такого количества точно таких же, он не различит…
В горах начинался рассвет. Непроглядный мрак ночи сменился серой хмарью, внизу водители уже выходили из караван-сараев, сытые и довольные, весело переговариваясь – на разных языках, но при этом отлично понимая друг друга, шли заводить стальных коней. Миновала последняя спокойная ночь перед долгими переходами по местам, где стрелять могут даже горы, не дай бог, для кого-то и просто последняя…
Майор оторвался от объектива…
– Приступайте…
Из последнего мешка двое извлекли что-то наподобие крыльев, а потом и корпус, фюзеляж небольшого, странной формы летательного аппарата. На вид весил он килограммов шесть-семь, а размах крыльев у него был метра полтора…
Техники сноровисто собирали аппарат – вставили в пазы несущие плоскости, потом управляющие, проверили двигатель, прикрутили к приводному валу винт. Один из техников поднял летательный аппарат, напоминавший собранную авиамоделистом модель самолета, на вытянутой руке, второй склонился над пультом управления, экран которого осветился мягким зеленым светом…
– Контроль. Двигатель!
С едва слышным подвыванием винт стал вращаться.
– Норма.
– Плоскости?
Самолетик покачал сначала рулями высоты, потом направления.