Под прикрытием
Шрифт:
Сэр Колин пытался руководить своим ведомством по телефону, отдавая глупые и бессмысленные указания, только вносящие сумятицу, а сэр Джеффри – ему никто не звонил, он был в отставке – просто сидел и наслаждался зрелищем. Делом рук своих…
На Даунинг-стрит, десять, они пробились, когда солнце уже склонилось к закату. Сделать это было непросто, водители как будто взбесились, а армейские патрули и блокпосты, наспех расставляемые по городу, ситуацию не исправляли, а только усугубляли. Особенно худо было на окраинах – центр уже опустел, небоскребы Сити стояли мертвыми, патрули на перекрестках улиц – пешие, технику перебросить не успели, с автоматическими винтовками на изготовку – парни смотрелись по-настоящему жутко. Казалось, наэлектризован сам воздух, зараженный страхом, который излучали
Они видели все – руины, пожарные машины и машины «Скорой помощи», спасательную технику. В одном месте пришлось объезжать – дорогу перегородила воронка. Еще в одном пред ними предстал раненый дом – рухнули этажи с первого по четвертый, целый подъезд. Сэра Колина уже трясло.
Припарковаться удалось в самом начале Даунинг-стрит – дальше проезда не было, пропускали только пожарные машины и машины «Скорой помощи». У самого края полицейского ограждения стояли два солдата с автоматами и один с пулеметом, левее, на тротуаре было припарковано несколько черных, правительственных машин – сверкающие черным лаком «Даймлеры», явно прибывшие сюда недавно. Те машины, которые здесь были, когда это случилось, покрывал тонкий слой пепла и кирпичной пыли…
– Колин…
Сэр Колин обернулся и увидел сэра Кристиана Монтгомери. Тот вышел из какого-то проулка. И сейчас, в сопровождении двух телохранителей, – оба они в руках открыто держали автоматы на изготовку – спешил к ним.
– Вы-то откуда?
– Мы были в Герефорде. А вы?
– А мы… – сэр Кристиан остановился, перевел дух, – а мы чудом там не легли. В канцелярии перепутали время, вот мы и…
Сэр Кристиан что-то говорил, но сэр Колин его уже не слышал – как будто у телевизора враз вырубило звук. Просто перед ним стоял человек и странно раскрывал рот, энергично размахивая руками. А сэр Колин просто смотрел на него. Потом он повернулся, взглянул на стоящего рядом сэра Джеффри, поймал его взгляд – и сразу все понял.
И оцепенел от ужаса. Который сменила безумная, выжигающая все ярость…
– Ах ты…
Сэр Колин шагнул вперед, но больше ничего сделать не успел. Где-то вдалеке громыхнуло – глухо и отчетливо, как будто прогремел далекий летний гром…
– Ложи-и-и-сь…
Один из охранников, выпустив из рук винтовку, прыгнул на сэра Кристиана, подминая его под себя, сбивая с ног и закрывая всем телом. Второй бросился вперед – все происходило, как в замедленной съемке, – сбивая с ног сэра Колина и сэра Джеффри.
– Всем залечь за машины!!! Ложись!!!
Над самым ухом разрывалась от крика рация, винтовка больно давила на спину, а сэр Колин лежал у тротуара и не мог понять, что такое находится прямо у него перед глазами. Что-то странное, похожее на свернутую тряпку или что-то в этом роде. И только спустя несколько секунд понял, что это…
Это был окровавленный, присыпанный пылью человеческий палец…
– Пошли! Быстрее, надо уходить отсюда!!!
Охранники сориентировались в ситуации – взревел мотором «Даймлер», водитель ухитрился развернуться почти на месте и подрулил к лежащим на проезжей части королевским министрам. Первым в машину запихнули – по старшинству – сэра Кристиана, следом втолкнули сэра Джеффри. Сэр Колин почувствовал, как кто-то схватил его за шиворот и буквально зашвырнул в машину. Перед глазами крутился какой-то безумный калейдоскоп, сердце частило, как сумасшедшее. Он лежал на чем-то или на ком-то – и уже не мог адекватно воспринимать происходящее…
Кто-то тяжко ввалился на переднее пассажирское сиденье. Хлопнула дверь.
– Пошли, пошли, пошли! Уходим! Давай, в аэропорт!!! Свяжись со штабом, у нас срочная эвакуация! Пусть готовят вертолет!
Глухо взревел двенадцатицилиндровый двигатель…
Картинки из прошлого
Начало конца… Или конец начала. Место, откуда начинался мой путь по разоренному войной Бейруту – и куда волею судьбы
Здание – страшное, слепое, обгоревшее. Баррикады, заваленный мебелью вход. Обгоревшая карета «Скорой помощи» на пандусе у самого входа. Из каждого окна свисают, полощутся на ветру какие-то длинные белые тряпки – не то простыни, не то полотенца. И заложники – выставленные к каждому окну, как живой щит. И страх – буквально волнами расползающийся от здания…
– Внимание, контроль по секторам! Докладывать по порядку номеров!
Докладываем – одна группа за другой. В этом месте собрали всех снайперов высокого класса, какие только есть, каких только можно здесь найти – нас около шестидесяти человек. Каждый держит свой сектор – пять или шесть окон. Это нормально для снайперской поддержки атакующих в случае штурма, но совершенно недостаточно, если поставят задачу попытаться решить проблему одним снайперским залпом. Тут на каждое окно, в котором есть заложники, нужно по три снайпера и корректировщик огня. Один из приемов ведения снайперского огня в ситуации с захватом заложников, когда террорист, выставив заложников живым щитом, ведет из-за них огонь: по команде корректировщика два снайпера стреляют над головами заложников, заложники от страха приседают или даже падают – третий снайпер снимает открывшегося террориста. Но для исполнения этого приема нужна именно команда – группа снайперов, привыкшая работать вместе, и с надежным корректировщиком – синхронизация огня должна быть до долей секунды, а самая сложная задача – у третьего снайпера, он должен вообще быть виртуозом. Поразить открывшуюся на мгновение цель, не отвлекаясь на синхронный выстрел двух других снайперов и на движения заложников – задача предельно сложная. А у нас тут – сборная команда, люди и с флота, и с армии, и с жандармерии, до этого многие друг друга и в лицо не видели, не то, чтобы вместе стрелять. И захват заложников – массовый, там их от семисот до полутора тысяч в здании, плюс не меньше двухсот террористов – озверевших от крови, понимающих, что они проиграли, и готовых на все. Никаких западников здесь нет – только экстремисты, ваххабиты, хезбаллаховцы, прочая мразь. С такой ситуацией вообще еще не сталкивался никто, нигде и никогда…
– Три-пять, у меня пулеметчик и два автоматчика, прикрытые заложниками. Держу пулеметчика, ситуация под контролем, – когда настала моя очередь, доложился и я.
Держу – конечно, громко сказано. Пулеметчик поставил заложников – верней, заложниц на стулья перед подоконником, так что линия огня полностью перекрыта. Точнее, почти полностью – ствол-то пулеметный торчит, и можно предполагать, где сейчас находится башка самого пулеметчика. Но именно предполагать, а это для снайпера хуже рыбьего жира в большой дозе наутро. Нехорошо, в общем.
Остальные два подонка поступили проще – подогнали заложниц к окнам и держат. Один высокий, голова так и мелькает, цель сложная, но уверен, что сниму – процентов на девяносто пять. Со вторым сложнее – не лучше, чем с пулеметчиком…
Интересно, что думает штаб про все это дерьмо? Впрочем, наше дело маленькое, наше дело – стрелять. Если прикажут…
Тесная кабина большого десантного транспортера – здоровенная машина, высотой больше двух метров, амфибийная, может выходить прямо с десантного корабля и плыть до берега. Тусклый свет плафонов освещения, бубнящие наперебой рации, разложенные на коленях офицерские планшеты. Несколько офицеров – да какие там офицеры, насмерть уставшие мужики в грязном камуфляже, с серыми лицами и воспаленными красными глазами. Четвертый день замирения…
– Количество террористов установили? – генерал Волгарь поднял голову, уставился на одного из офицеров, сидящих далеко от него, у самого десантного люка. Этот офицер, по званию майор, довольно молодой, моложе всех остальных, единственный, у кого на носу очки в золотой оправе, командовал технической разведкой.
– Здание просветили как могли, господин генерал. На этажах находятся двести шестьдесят террористов, плюс-минус пять человек. Заложников… к сожалению, тысяча двести человек, полная больница. Есть и лежачие больные. Что в подвале – одному богу известно, технических средств, чтобы просветить подвал, у нас нет.