Под псевдонимом Ксанти
Шрифт:
Хехе, опасливо обходя Аугусто, медленно исчезла за дверью следом за Педро. Аугусто засмеялся в лицо Гарсиа: — Вот такая агитация ей нужна, друг! — и, не снимая сапог и куртки, бросился на кровать, подражая Педро.
Гарсиа спустился по ступенькам, отнял гитару у бойца:
— Отдай! Не то исполняешь, — и заиграл грустную мелодию.
Шумно распахнулась входная дверь. Из ночной тьмы в холл ворвались несколько анархистов. Впереди двигался порывистый высокий мужчина. Глаза горели лихорадочным
— Дурутти! — радостно закричал Гарсиа и проворно отложил в сторону гитару.
И остальных бойцов появление комбрига обрадовало, видно было, что они любят его и гордятся им. Кое-кто поднялся, стал часовым у зашторенных окон; дремавшие на полу и на лестнице подняли голову, подтянули ноги, давая проход комбригу.
— Салюд, камарада! — поднял вверх кулак Дурутти.
Ему недружно ответили:
— Салюд, комбриг! Салюд, камарада!
Дурутти, не заметив Хаджумара и Лину, легко взбежал на второй этаж. Его не смутила кровать, поставленная прямо на пути, он обошел ее и торопливо направился к окну, собираясь распахнуть шторы.
— Здесь душно.
— Стой, Дурутти! — испугался Гарсиа и дернул шнур из рук комбрига. — Фашисты в ста метрах отсюда.
— Надо будет отогнать их подальше, — нехотя отпустил шнур Дурутти.
«Вот ты какой, легендарный Дурутти!» — Хаджумар не спускал глаз с комбрига анархистов, стараясь поскорее раскусить человека, которому должен внушить идеи дисциплины и военной науки, необходимость согласовывать свои действия с другими бригадами. Поскорее бы отыскать к его душевным стрункам ключик, узнать его характер, привязанности, образ мышления… Глядя на Дурутти, Хаджумар мысленно отмечал: порывист, нетерпелив, уверен в себе и правоте анархистов, наслаждается своей популярностью, взгляд острый. Дурутти явно из числа тех, кто доверяет первому впечатлению и кого потом невозможно заставить изменить свою оценку человека. Значит, необходимо сейчас, сегодня же произвести на него впечатление. Но как?
На шум из комнаты вышел Педро. Следом появилась Хехе. Теперь на ней были брюки, на боку нелепо торчал пистолет.
— Эй, вы! Представляю вам: моя боевая подруга Катарина. Прошу любить и жаловать! — увидев Дурутти, Педро ничуть не смутился. — Салюд, комбриг!
— Это ты приказал перетащить орудия к себе на фланг? — не отвечая на приветствие, резко спросил Дурутти.
— Я! — с вызовом заявил Педро.
— Я поставил их в центр! — гневно бросил ему в лицо комбриг.
— Это несправедливо, Дурутти, — возразил Педро. — Уже неделя, как артиллерия находится у Санчеса. А чем он лучше? Такой же командир батальона, как и я. Дай и мне покомандовать пушками!
Хаджумар хмуро посмотрел на Лину, тихо спросил:
— Правильно ли я понял, что этот человек отменил приказ командира?
— Вы неплохо
Интересно. Эта стычка должна прояснить характер комбрига. Хаджумар ждал.
— Педро, ты не прав, — сказал Гарсиа.
— А ты помалкивай, — оборвал его Педро.
— Я командир бригады, и я решаю, где находиться артиллерии, — напомнил Дурутти. — Она будет в центре!
— Ты забыл, что я тоже анархист, и я желаю, чтобы пушки стояли на левом фланге. — Рука Педро потянулась к кобуре. — И никто не помешает мне это сделать!
— Они останутся в центре! — Пальцы Дурутти скользнули к кобуре, стали отстегивать ремешок.
— Я знаю, почему артиллерия охраняет только Санчеса, — выхватил пистолет Педро. — Он твой любимчик! — Педро взвел курок.
«Эге! Это уже не шуточки!» — Хаджумар почувствовал, как тело его напряглось. Еще не хватало, чтоб Дурутти погиб на глазах советника, так и не успевшего приступить к своим обязанностям.
— Я командир бригады. — И в руках комбрига запрыгал пистолет.
— Стой! — тело Хаджумара метнулось по лестнице, и он в несколько секунд оказался между Педро и Дурутти, закричал по-немецки: — Что вы делаете?
— Уйди, амиго, изрешечу тебя! — пригрозил Педро. — Или ты не слышал обо мне?
— Не мешай, парень! — закричал и комбриг. — Я с ним разделаюсь. Он предает идеи анархии!
— Смерть тебе, Дурутти! — Оттолкнув Хаджумара, Педро направил пистолет на комбрига.
Раздался выстрел, но секундой раньше Хаджумар ловко подсек руку Педро вверх, выбил пистолет и бросил анархиста на пол.
— Не признак мужества, когда рука меч обнажает из-за пустяка, — укоризненно покачал головой Хаджумар.
Дурутти посмотрел вверх, на потолок с дыркой, перевел взгляд на Хаджумара.
— Что ты сказал?
— Это не я сказал — Фирдоуси. — И попросил Лину: — Переведите. Камарада, башни долговечнее людей. А отчего рушатся? Маленький камушек отваливается от громадной стены. Остальное сделает время: за первым отвалится второй, затем третий… А потом и стена рухнет.
Лина перевела.
— А-а, комбриг, ты башня, — догадался Гарсиа и, смеясь, показал пальцем на Педро: — А он камень, что отваливается.
Дурутти гневно посмотрел на Лину, потом на Хаджумара:
— На немца ты не похож, хоть и шпаришь фразы чисто. Кто такой?
— Ее я знаю, — вмешался Антонио. — Она из Аргентины. На ее счету немало отчаянных дел. За ней охотилась полиция. Вся своя!
— Это правда? — обратился к Лине Дурутти.
— Да, — согласилась Лина. — Я очень нравилась полиции. И я тебя тоже знаю.
— Меня все знают, — невозмутимо произнес Дурутти и показал на Хаджумара: — Он кто?
— Вам нужен военный советник.