Под псевдонимом Ксанти
Шрифт:
В следующем кресле восседали ее муж и сын.
Внуский оглядел низину: никого! — и успокоился… Чем мог грозить ему этот простофиля-самоубийца, что пристраивал свою палатку под скалой? И, облокотившись на поручни, Внуский, как и в прежние разы, ловко шлепнул по столбу… Но теперь шлепок пришелся не на уровне глаз, а на метр ниже.
— Шлеп! — дурашливо закричал Внуский.
— Видишь, какую игру затеял дяденька, — сказала мать дочери. — Как здесь красиво!
Владелец «Жигулей» не смотрел в сторону Внуского.
Внуский оглянулся,
«… Все! Опасный пакетик уже не со мной! — радовался про себя Внуский. — Полдела сделано! Но спокойнее, спокойнее. Ты чуть не пропустил очередной столб. Продолжай свою игру!» Внуский вновь потянулся к столбу и шлепнул его ладонью, воскликнув: Шлеп!
Мужчина и мальчик посмотрели в его сторону.
— Привет! — весело крикнул им Внуский и поинтересовался: — Установили палатку?
— Да! — закричал Петя.
— Милости просим в гости, — улыбнулся мужчина.
Они проплыли мимо.
…— Глаз не сводить с пакетика — приказал Чижов. — Теперь ход за Тормом или Нортоном!
…В кресло первым из американской туристской группы сел Торм и поплыл по воздуху.
…В 13.30 генерал получил шифровку, в которой кратко сообщалось: «Пакетик изъят из тайника Питом Тормом».
…Группа американских туристов должна была возвратиться с экскурсии на ледник к обеду, к 14.00. Именно в это время голубая «Волга» подъехала к туристской базе.
Рядом на спортивной площадке отдыхающие сражались в футбол. Несколько десятков болельщиков, в основном жены тех, кто метался по площадке, подбадривали игроков. Внуский вышел из автомобиля и присоединился к болельщикам.
К основному корпусу базы свернул автобус «Икарус», из него высыпали американские туристы, шумно направились в здание. Как и все болельщики, Внуский оглянулся на веселую толпу иностранцев. Потом, постояв еще две-три минуты возле спортивной площадки, медленно пошел к своему автомобилю, сел за руль, и «Волга» двинулась к дороге, ведущей за пределы Цея. Не остановившись во Владикавказе, она по окружной дороге выехала на трассу и стремительно понеслась по ней. Выражение лица у Внуского было спокойным и довольным.
…Вечером Чижов разговаривал по телефону с генералом Мамсуровым.
— Сложный он избрал вариант, — сказал Хаджумар. — Его можно использовать раз-два, не больше. Значит, у них есть и другие способы… Когда группа американских туристов отбывает из Цея?
— По графику завтра.
— Как же он узнал, что все в порядке? — спросил генерал. — Торм при возвращении на базу был одет так же, как и на канатке?
— Никаких изменений, — ответил Чижов.
— А в руках что у него было?
— Визитка… — голос полковника дрогнул. — Товарищ генерал, он по дороге к канатке визитку держал под мышкой, а когда возвращался на базу, она у него висела на кисти. Вы увидите на кинопленке.
—
Неделю спустя начальник филиала срочно вызвал Внуского и озабоченно спросил:
— У тебя, кажется, есть кто-то из друзей в выездных инстанциях? Смогут ли они за сутки оформить твои документы для загранкомандировки? Заболел Кочин, а предстоит подписать контракт на ряд поставок оборудования для нашей промышленности. Думаю, ты управишься за две недели…
— Две недели?! — обрадовался Внуский. — Если дело за бумажками, то считайте, что я уже за границей.
— Кстати, у меня к тебе просьба, — остановил его у порога начальник филиала. — Дочери позарез необходимо стать брюнеткой. Как ты догадываешься, дела сердечные… В общем, речь идет о каких-то новых парфюмерных красителях… Они там, говорят, не очень дорогие.
— Считайте, что ваша дочь — брюнетка, — заявил Внуский.
Начальник филиала не знал, что его сотрудник больше никогда не пересечет границу. Как не знал и сам Внуский.
…Внуский лежал на койке в камере, куда он был доставлен поздно ночью, и ждал, когда его вызовут на допрос. То, что произошло в аэропорту, ошарашило его. Он знал, что ему следует быть готовым к такому повороту событий. Но он, ждавший, что через несколько часов окажется опять в Лондоне, ничего не заподозрил, когда девушка, сопровождавшая пассажиров к самолету, уже у самор трапа прижала наушники к ушам и спокойно обратилась к нему:
— Вы Внуский? Вас просят подняться к начальнику. таможенной службы. Звонит представитель главка, хочет сообщить вам что-то важное. — И попросила: — Вы уж управьтесь поскорее. Миша, — обратилась она к шоферу автобуса. — Доставь товарища к таможне и обратно.
И он поспешил в таможенный зал. И нашел кабинет начальника, в котором находилось пятеро штатских. Он не знал, что, когда автобус приблизился к зданию, Чернышев снял с телефонного аппарата трубку и положил на стол. Ничего не заподозрив, Внуский весело ткнул пальцем в трубку:
— По этому телефону меня вызывают?
И тогда, когда услышал гудок, он, все еще не беспокоясь, разочарованно произнес:
— Не дождались… Жаль… А не назвались, кто звонил? — И тут он увидел, что стоит в окружении четырех мужчин.
Высокий широкоплечий (это был Чернышев) прочел на его лице испуг, шагнул к нему и весомо произнес:
— Гражданин Внуский, вы задержаны.
Внуский давно готовил себя к такому повороту событий, знал, что может так произойти, и был уверен, что сумеет держать себя в руках, не даст ошеломить, будет тверд и непроницаем. Но внезапность перехода от радостного ожидания встречи с патроном к разоблачению ошеломила его и не позволила сразу принять верный тон. Он даже забыл возмутиться. Он растерянно смотрел на крепкого седого мужчину с густыми бровями.