Под счастливой звездой
Шрифт:
Она отодвинулась, под ложечкой засосало от страха и дурного предчувствия. Неужели он уже нашел себе невесту? Чем еще можно объяснить его внезапное желание осыпать ее подарками?
Не в состоянии скрыть разочарование, она спросила:
— Ты должен покинуть меня еще скорее, чем думал?
— Нет, дело не в этом, — ответил он. — Совсем не в этом.
— Тогда в чем же?
Он сглотнул, затем выпрямился. Золотые галуны на его мундире поблескивали в свете единственной свечи. Широкая грудь, казалось, слегка пульсировала от напряжения там, где билось сердце. Он находился
Он отступил назад и сделал глубокий вдох, как мальчишка, собирающийся спрыгнуть с карниза. Потом опустился на одно колено. Его коротко подстриженная макушка оказалась на одном уровне с ее талией. Она поборола желание взъерошить его волосы, когда он поднял на нее глаза того ребенка, каким когда-то был и чье детство закончилось так внезапно.
Потом он заговорил:
— Я знаю, в Англии принято долго ухаживать за женщиной, но у меня нет на это времени. Скоро мне придется уехать в Индию, а я не хочу возвращаться туда без тебя — просто не могу. Возможно ли… не согласилась бы ты… — Он замолчал, вспыхнул, затем торопливо выпалил: — Я всей душой и всем сердцем желаю, чтобы ты поехала со мной в Индию.
— Как твоя любовница?
— Как моя жена.
Он сунул руку в карман и вытащил оттуда коробочку, обтянутую бархатом. Внутри лежало массивное золотое кольцо старинной работы.
— Мое будущее счастье всецело в твоих руках, — смущаясь, проговорил он. — Я прошу тебя оказать мне честь и выйти за меня замуж.
Темперанс не могла поверить своим ушам. Разве это может быть правдой?
— Замуж? Но почему?
Его губы непроизвольно сжались.
— За то время, что мы провели вместе, я убедился, что из тебя выйдет прекрасная жена. Ты сильная и сможешь выдержать капризы индийского климата. Ты отчаянная, и тебе понравится кочевая жизнь в чужой экзотической стране. Ты храбрая. Солдатская жена должна быть храброй.
— И это все?
Он неловко переступил с ноги на ногу.
— А что еще ты хотела от меня услышать?
— Что ты любишь меня. — Эти слова вырвались прежде, чем она успела остановить себя.
Когда он встретился с ней взглядом, зрачки его были огромными от волнения.
— Я мог бы полюбить тебя, — прошептал он. — Если бы ты могла полюбить меня. Ты можешь?
Пришел ее черед отвести взгляд.
Может ли она полюбить его? До того как он сделал ей это ошеломляющее предложение, она думала, что да, потому что называла то чувство, которое испытывает к нему, любовью. Но настоящая ли это любовь — та, которую они могли бы пронести сквозь годы?
Или то, что она называет любовью, на самом деле просто чувство, вызванное неизбежностью разлуки?
Темперанс не знала, что ответить. Она никогда не позволяла себе мечтать, что ей кто-то когда-то задаст такой вопрос. Золотое кольцо в руке Трева представляло такой сильный соблазн. Ей нужно только принять его предложение, и она начнет новую жизнь с мужчиной, чья сила и самообладание привлекают ее как ничто и никогда. Нежность в его взгляде терзала ее. Ей хотелось утонуть в его глазах сейчас и навсегда, и она смогла
И все же это невозможно.
Его лицо помрачнело.
— Я слишком многого прошу. Прости меня. Это было так неожиданно. Мне следовало подумать, что наше перемирие еще только вступило в силу, чтобы просить тебя о таком. У тебя нет причин доверять мне настолько, чтобы согласиться.
— Дело не в этом. Ты хочешь слишком много — чтобы мы прожили жизнь вместе. Сможем ли мы любить друг друга, когда грохот сражения стихнет? Мы знакомы совсем недолго, как же мы осмелимся решиться на такое? А если у нас ничего не выйдет.
Она остановилась на мгновение, не в силах выразить словами то, что ей необходимо было сказать.
— Когда леди Хартвуд прочитала мой гороскоп, она сказала, что мой муж будет либо моим лучшим другом, либо моим худшим врагом. Если мы свяжем свои судьбы и один из нас предаст другого, мы погубим друг друга.
— Да, это так. И все же, сам факт того, что у тебя хватило мужества это сказать, дает мне надежду. Мы оба реалисты, Тем. И хотя я прекрасно понимаю, что это будет нелегко, я готов рискнуть. Если кто и может быть мне настоящей женой, так это ты.
— Но почему? Почему я?
Он глубоко задумался, прежде чем ответить.
— Причин много, но среди них есть одна самая важная: ты способна на преданность. На глубокую преданность. Ты была верна Рэндаллу, хоть он и не заслуживал того, даже когда думала, что он умер.
— Да, — неловко призналась она.
— А я буду верен тебе. Я никогда не попрошу тебя ни о чем таком, чего сам не смогу тебе дать.
— Ты был верен другим своим любовницам?
— У меня не было других любовниц. Те женщины, которые были у меня в Индии, мне не принадлежали, и не хотели принадлежать. Я всегда был один, выполняя свой долг.
— А я должна стать еще одним долгом?
— Нет, — просто ответил он. — Ты будешь моей наградой за все те жертвы, единственным удовольствием, которое я когда-либо позволял себе.
Удовольствие. Это слово заставило ее вздрогнуть, самая большая проблема. Смогут ли они любить друг друга, когда утихнет пыл сражения?
Он мягко ответил на ее невысказанный вопрос:
— Я никогда не занимался любовью с женщиной, которая была бы мне верна. Я никогда не занимался любовью с женщиной, которой был бы верен сам. Я не знаю, каково это, но очень хочу узнать. И готов рискнуть. А ты?
Темперанс кивнула. Эмоции настолько переполняли её, что она не могла говорить.
Трев взял коробочку, в которой лежало кольцо, и спросил:
— Ты возьмешь его и наденешь на безымянный палец?
Он протянул ей кольцо. Оно сверкнуло в свете свечи, словно всполох огня.
— Но вдруг мы не найдем любовь?
— Это всего лишь кольцо, — отозвался он. — Если у нас ничего не получится, можешь делать с ним все, что пожелаешь. Я не буду связывать тебя, пока ты сама не захочешь. Я только прошу тебя не нарушать клятвы, которые мы дали друг другу, заключая перемирие. Обещай мне, что ты будешь всегда говорить мне правду и не оставишь меня, не предупредив об этом.