Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв.
Шрифт:
Как видим, время вносило свои коррективы: одни компании укрепляли свое положение в муниципалитете, другие уступали им место, отходя на второй план или вовсе исчезая, как это случилось с компаниями торговцев шерстью и торговцев пряностями, поглощенными суконщиками и бакалейщиками. Причины такой эволюции коренятся в тенденциях экономического развития Лондона, о чем мы подробнее скажем далее. Пока же отметим, что XV–XVI столетия принесли усиление влияния таких компаний, как торговцы готовым платьем, галантерейщики, торговцы железными изделиями, торговцы солью. В XVI в. в муниципалитете Лондона впервые появились олдермены из компании сукноделов; а вот компании торговцев рыбой и особенно торговцев вином, судя по представительству олдерменов из их состава, совершенно очевидно сдали свои позиции по сравнению с XIV столетием. Но почти неизменно на первых местах оставались торговцы предметами роскоши, бакалейщики, суконщики, ювелиры и меховщики. Олдермены именно из этих ливрейных компаний постоянно и наиболее интенсивно пополняли состав лондонского муниципалитета.
Видимо, нередко в среде олдерменов
Запутанная история произошла и с замещением должности олдермена 1464–1468 гг. Джона Пломера. Сразу отметим, что этот бакалейщик после ухода из муниципалитета, о причинах которого наши источники умалчивают, прожил еще 11 лет — он умер 5 октября 1479 г. На образовавшуюся вакансию 23 июля 1468 г. был избран суконщик Стефен Фабиан, остававшийся олдерменом вплоть до своей смерти в 1503 г. Однако 22 сентября 1468 г. на место того же Джона Пломера избрали еще одного олдермена — суконщика Томаса Столбрука, исполнявшего свои обязанности также до своей кончины в 1483 г.{400} Таким образом, на одну вакансию сумели избрать двух новых олдерменов, очевидно, достигнув определенного компромисса.
Немало трудностей выпало и на долю уже упоминавшихся сэра Томаса Кука, сэра Генри Колета и сэра Уильяма Бэкона. Сэр Томас впервые был избран олдерменом в октябре 1456 г., но осенью 1470 г. его сменил галантерейщик Роберт Биллингдон, остававшийся на должности до своей смерти в 1492 г. Однако в октябре того же (1470) года сэр Томас Кук вновь оказался среди олдерменов. Сэра Генри Колета избрали на должность олдермена в ноябре 1476 г., где он находился до 18 июня 1482 г., когда вместо него в муниципалитет пришел торговец предметами роскоши Джон Мэтью. Но уже 1 февраля 1483 г., т.е. через семь с половиной месяцев, сэр Генри вновь стал олдерменом (его избрали на место торговца рыбой Уильяма Хэмптона) и не покидал этой должности до момента своей кончины в 1505 г. Сэр Уильям Бэкон стал олдерменом в сентябре 1480 г. Но уже в августе 1482 г. был вынужден уступить свое место суконщику Уильяму Уайту (занимал должность до 1504 г.), а через год вторично был избран олдерменом. Но продержался на посту только до октября 1483 г., когда его сменил ювелир Роберт Хардинг (олдермен 1483–1490 гг., умер в 1504 г.){401}.
Сложности возникли и с замещением вакансии, образовавшейся в связи с кончиной 23 апреля 1536 г. олдермена и бакалейщика Ричарда Чоппинга. Первого июня 1536 г. на его место избрали некоего Джона Ричмонда; 7 ноября того же года — бакалейщика Ральфа Элейна (до этого он становился олдерменом 3 марта 1534 г. вместо умершего Уолтера Чемпиона, олдермена с 1532 г., суконщика); 12 декабря — бакалейщика Ричарда Осборна (оставался олдерменом до 1544 г., когда и умер); а через два дня — торговца рыбой Генри Эмкота (занимал должность до момента своей кончины в 1554 г.). Джон Ричмонд при этом вновь оказался среди олдерменов: 11 декабря 1537 г. его избрали вместо умершего Хэмфри Монмута, олдермена с 1534 г., суконщика. Ральф Элейн еще раз (уже третий) появляется в олдерменском кругу 26 сентября 1538 г. — вместо отошедшего в «мир иной» Джона Лонга, олдермена с 1524 г., торговца солью{402}.
К сожалению, источники, которыми мы располагаем, не позволяют достоверно говорить о конкретной ситуации, приведшей к столь многоступенчатому заполнению вакансии. Можем лишь предполагать существование различных группировок и, соответственно, групповых интересов, основанных, видимо, на тесных хозяйственных и семейно-родственных связях и порождавших серьезные трения внутри олдерменской элиты Лондона, в том числе, и в вопросе о пополнении состава муниципалитета.
Вывод о фактическом самоназначении целого ряда членов лондонского муниципалитета подтверждают и процедуры избрания мэра Лондона и шерифов.
Мэр избирался ежегодно и только из числа олдерменов. Это правило было обязательным и для Лондона, и для провинциальных английских городов {403} . До 1346 г., когда избрание мэра перенесли на 13 октября [70] , обычным днем выборов было 28 октября [71] . Однако в 1365 г. вернули прежнюю дату — 28 октября, но лишь на 3 года, после чего, вплоть до 1546 г., выборы мэра проводились 13 октября. С 1546 г. была установлена новая дата — 29 сентября [72] , по-видимому, приуроченная к началу нового календарного года и осенней
70
Праздник перенесения мощей св. Эдуарда.
71
Праздник Святых Симона и Иуды.
72
День св. Михаила.
73
В Йорке мэра избирали 3 февраля, в Халле — 30 сентября (см.: Kermode J.I. Obvious Observations on the Formation of Oligarchies in Late Medieval English Towns. P. 92, 93).
Формально само избрание проходило на собрании Ассамблеи горожан, которое проходило в Гилдхолле. Реально же здесь лишь называли имена двух олдерменов — кандидатов на должность мэра, а действующий мэр и олдермены выбирали одного из них, т.е. фактически мэра избирал Совет олдерменов [74] . «И когда наступит такое время, когда нужно избирать нового мэра на следующий год, прежний мэр должен созвать Совет состоятельных людей города, которые лучше всех других знают конституцию города, и этот Совет должен провести выборы в соответствии с ранее установленными порядками» {405} , — записано в «Белой книге» Лондона применительно к XIV — началу XV в. О ежегодном избрании мэра Лондона наиболее зажиточными горожанами в конце XVI в. сообщает в своем описании английской столицы Томас Платтер {406} .
74
Такая процедура была типична для многих английских городов XIV–XV вв., в том числе для Халла (см.: Keen M. English Society in the Later Middle Ages. 1348–1500. P. 99).
Согласно той же «Белой книге», выборы высших официалов — мэра и шерифа — со времен Генриха III (1216–1272), окончательно подтвердившего право лондонцев ежегодно выбирать их из своей среды, производились следующим образом: «…несколько наиболее зажиточных и опытных граждан» поименно приглашались на выборное собрание и избирали там мэра и шерифа {407} . Автор весьма правдоподобно объясняет установление таких порядков волнениями в народе, которые происходили при каждых очередных выборах: «Ввиду того, что на выборы мэров и шерифов, — пишет он, — стекалась к зданию муниципалитета огромная толпа народа, и так как народных сборищ следует бояться, как это мудро засвидетельствовано в 26-й главе Экклезиаста, ибо при этом может подняться ропот и шум, мэр и олдермены за несколько дней до дня выборов имели обычай сходиться и обсуждать, каким образом провести эти выборы, чтобы избежать волнений и народного ропота» {408} . [75] Дж. Карпентер не скрывает, что целью такого ограничения числа избирателей было устранение широких слоев населения Лондона от участия в избрании главных должностных лиц города.
75
Это сообщение о порядке выборов мэров и шерифов в Лондоне весьма красноречиво подтверждается фактами, относящимися к более раннему периоду, а именно данными расследования 1274 г., во время которого присяжные одного из лондонских округов сообщили дознавателям: «Хотя вся община Лондона должна выбирать себе мэра и шерифа, олдермены одни сходятся в течение пяти дней во время выборов и избирают себе мэра и шерифа из числа угодных им людей, и община не осмеливается им противоречить, если даже они не подходят для этой должности. И это все делается против вольностей общины и к разорению бедного народа, и они не знают, на каком основании» // Ibid. Об этом кратко упоминает и одна из лондонских хроник (см.: Chronicles of the Reign of Edward I and Edward II. P. 76).
Число выборщиков, приглашавшихся от каждого городского округа, варьировалось: от 12-ти в более ранний период, при Эдуарде I (1272–1307) и Эдуарде II (1307–1327), до четырех при Эдуарде III (1327–1377). На 24-м году правления последнего (в 1351 г.) эта цифра была твердо установлена: четыре представителя от каждого из 25-ти административных округов{409}, т.е. в 100 человек. В любом случае, в выборах мэра и шерифов участвовала лишь очень незначительная часть населения города, и притом самые зажиточные и влиятельные его жители. «Община» Лондона фактически была отстранена от участия в выборах, что вполне согласуется с жалобами присяжных 1274 г. Это в полной мере подтверждает и документ от 10 октября 1442 г.: «Выборы мэра должны производиться олдерменами и другими наиболее благоразумными (more discreet) и могущественными (powerful) горожанами на основании старых обычаев»{410}. Аналогичное предписание проходило через лондонский муниципалитет 23 сентября 1467 г.{411}