Под сенью Святого Павла: деловой мир Лондона XIV — XVI вв.

Чернова Лариса Николаевна

В течение XIV — первой четверти XVI столетий из числа олдерменов выбирались настоятели собора св. Троицы в Лондоне [85] . Известно, что в XIV в. эту должность занимали семь олдерменов, в XV–6, в XVI–4 (с 1505 по 1524 гг.) ^{489} .

Интерес олдерменов к собору св. Троицы не случаен: вместе со званием настоятеля они получали церковные владения и доходы. Иногда это порождало серьезную конкуренцию. Так, по свидетельству источника, 21 апреля 1445 г. была получена королевская санкция на избрание настоятелем собора св. Троицы олдермена Томаса Помроя. И лишь 23 мая следующего года после длительных споров его избрание было признано и олдерменами, и канониками собора ^{490} .

85

Сведений об этом соборе и олдерменах — настоятелях крайне мало. А. Бивен сообщает о том, что до закрытия монастырей и религиозных учреждений Генрихом VIII должность олдермена городского района Портсокен официально занимал настоятель собора св. Троицы на Олдгейте. Такая практика сложилась в результате передачи этому собору и его каноникам права манориальной юрисдикции еще Генрихом I в 1125 г. Что касается приорства св. Троицы, то оно было основано в 1108 г.

Матильдой, супругой Генриха I, и передано вместе с правом юрисдикции. См.: Beaven A.B. Aldermen of the City of London. Vol. 1. P. 270.

В XVI в. олдерменов тоже привлекают должности, имеющие отношение к церкви, но само их содержание меняется. Прежде всего, это должности экономического характера, связанные с участием олдерменов в деятельности крупнейших торговых компаний, а также с Реформацией и секуляризацией церковных имуществ. С 1547 г. появляется целая группа олдерменов — 18 человек, занимавших должность казначея госпиталя св. Варфоломея. С 1560 г. девять олдерменов становились казначеями госпиталя св. Томаса и один олдермен был казначеем госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл. С 1557 г. лондонские олдермены становятся также главными контролерами (8 человек) и главными смотрителями (17 человек) госпиталей. С того же 1557 г. 13 олдерменов занимали должность генерального инспектора госпиталей. С 1551 по 1563 гг. оформляются должности президентов госпиталей и исправительных домов: госпиталя св. Варфоломея — 8 олдерменов, св. Томаса — 14, госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл — 18, госпиталя Христа — 7 олдерменов. Помимо этого, некоторые олдермены являлись президентами нескольких богоугодных учреждений: госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл и госпиталя св. Варфоломея — три олдермена, госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл и госпиталя св. Томаса — три, госпиталя св. Бэтлема и исправительного дома Бридуэлл и госпиталя Христа — два олдермена^{491}. Среди тех, кто в разных сочетаниях занимал перечисленные выше должности встречаются многие олдермены. Так, ювелир сэр Мартин Боувз, олдермен 1536–1566 гг., в 1547 г. исполнял обязанности казначея госпиталя св. Варфоломея, в 1557–1566 гг. — главного контролера госпиталей^{492}. Уже упоминавшийся сэр Эндрю Джадд, олдермен 1541–1558 гг., меховщик, в 1547–1548 гг. был казначеем госпиталя св. Варфоломея, в 1557–1558 гг. — генеральным инспектором госпиталей^{493}. Сэр Уильям Гаррард, олдермен 1547–1571 гг., галантерейщик, в 1548–1549 гг. занимал должность казначея госпиталя св. Варфоломея, в 1558–1559 гг. — президента Бэтлема и Бридуэлла, в 1566–1567 гг. — генерального инспектора госпиталей, в 1567–1571 гг. — главного контролера госпиталей. Его сын — сэр Джон Гаррард, олдермен 1592–1625 гг., тоже галантерейщик, продолжил дело отца: занимал должности казначея и президента госпиталя св. Томаса^{494}. Знакомый нам сэр Роланд Хэйвуд, олдермен 1560–1594 гг., сукнодел, в 1561–1563 гг. был президентом Бэтлема и Бридуэлла, в 1572–1593 гг. — президентом госпиталя св. Варфоломея, в 1582–1586 гг. — генеральным инспектором госпиталей, в 1582–1593 гг. — главным контролером госпиталей^{495}.

Функции казначеев, президентов, инспекторов и контролеров госпиталей и исправительных домов в разные годы осуществляли: торговцы предметами роскоши (4 человека), торговцы готовым платьем (5 человек), бакалейщики (9 человек), торговцы солью (3 человека), сукноделы (5 человек), торговцы рыбой (2 человека), торговцы железными изделиями (2 человека), ювелиры (2 человека), меховщики (2 человека), галантерейщики (6 человек), торговец вином^{496}.

Таким образом, должности, связанные с управлением и инспектированием госпиталей и исправительных домов Лондона, в XVI в. занимали олдермены из всех «Двенадцати Больших ливрейных компаний», но их представительство было неодинаковым. Больше всего (9 человек из 41, или 22%) было бакалейщиков, галантерейщиков (в общей сложности 7 человек из 28, или 25%), сукноделов (всего 6 человек из 16, или 37,5%) и торговцев готовым платьем (5 человек из 27, или 18,5%). Затем следовали торговцы предметами роскоши и суконщики (по 4 человека из 49, или 8,2%, и 31, или 12,9%, соответственно), торговцы солью, ювелиры и меховщики (в общей сложности по 3 олдермена из 14, или 21,4%, 19, или 15,8%, и 15, или 20%), торговцы рыбой и железными изделиями (по 2 человека из 12, или 16,7%, и 14, или 14,3%), торговцы вином (один олдермен из пяти, или 20%).

Как видим, в процентном соотношении компании выстраиваются следующим образом: сукноделы, галантерейщики, бакалейщики, торговцы солью, меховщики, торговцы вином, готовым платьем, рыбой, ювелиры, торговцы железными изделиями, суконщики и торговцы предметами роскоши. Какие-либо закономерности здесь установить трудно. Обратим внимание лишь на то, что олдермены из двух самых богатых компаний, имевших наибольшее представительство в муниципалитете (торговцы предметами роскоши и суконщики), по каким-то причинам меньше всего были привлечены к службе по управлению госпиталями и исправительными домами и контролю над их деятельностью, прежде всего, в сфере финансов.

Статистическая обработка материала источников позволила установить, что лондонские олдермены могли занимать от трех до девяти муниципальных должностей последовательно и 3–4 — одновременно. Сочетания должностей были различны. В XIV в. 35 олдерменов (12,8%) были еще и мэрами, и шерифами; в XV в. таковых оказалось 12 человек (6,6%); в XVI в. — 93 человека (33,9%), что, очевидно, свидетельствует о большей степени концентрации этих важнейших должностей в руках олдерменов. В XIV столетии 15 олдерменов (5,5%), 49 олдерменов (27,1%) в XV в. и 35 олдерменов (12,8%) в XVI в. в то же время занимали должности мэра, шерифа и аудитора. Определенное снижение концентрации перечисленных четырех должностей у олдерменов XVI столетия по сравнению с XV в. произошло из-за некоторого падения их интереса к выполнению обязанностей аудитора на фоне явного повышения такового к более важным и престижным должностям мэра и шерифа. В XV в. 29 олдерменов (16%) являлись также шерифами и аудиторами, а 10 (5,5%) — мэрами и аудиторами. Только 24 олдермена, или 8,8% от общего количества, в XIV в., лишь 12, или 6,6%, — в XV в. и 24, или 8,8%, — в XVI в. не избирались больше ни на какую другую должность^{497}. Таким образом, процент олдерменов, проявлявших низкую административную активность, не выходил за рамки 8,8. Отметим также, что наиболее высокая степень концентрации власти олдерменами наблюдается в XV столетии, которое с этой точки зрения можно считать пиком административной активности столичных олдерменов. Можем утверждать, что именно в это время правящая элита Лондона достигла максимальной зрелости, пройдя в предыдущем веке сложный процесс окончательного формирования и конституирования, но, не столкнувшись еще с проблемами грядущего XVI столетия.

Приведенный выше материал подводит нас к выводу о том, что городское управление Лондона XIV–XVI вв. имело явную тенденцию к усилению олигархизации, к ограничению доступа в органы власти, к установлению своеобразных «закрытых корпораций» важнейших официалов.

В отдельных случаях можно говорить не только о пожизненном, но и о наследственном пребывании в должности. К. Плат полагает, что в XIV–XV вв. примерно ²/₃ сыновей лондонских олдерменов занимали должности

своих отцов^{498}. Так, среди олдерменов конца XIII — конца XIV в. известны три представителя купеческой семьи Сели (отец, сын и правнук), занимавшие эту должность с перерывами в течение 26 лет^{499}. На протяжении 1240–1457 гг. олдерменами (на срок более чем 30 лет) избирались четыре купца из семьи де Фроуик — отец, два сына и правнук^{500}. С 1319 по 1469 гг. в лондонском муниципалитете (в общей сложности 37 лет) были представлены олдермены из семьи Константин — отец, два сына и правнук, причем, в 1336 г. старший сын сменил в этой должности отца, а в 1349 г. олдерменом стал и его младший брат^{501}. С начала 40-х гг. XIV в. и на протяжении всего XV столетия в истории Лондона и его муниципалитета был широко представлен многочисленный и активно действовавший семейный клан Фрэнси, включавший ювелиров, торговцев вином и предметами роскоши (по меньшей мере, 10 человек), трое из которых возглавляли корпорацию Сити в качестве мэров^{502}. В течение 1377–1496 гг. городские документы фиксировали трех олдерменов — выходцев из семьи Хорн (видимо, дед, внук и правнук), которые пребывали в должности 32 года^{503}. Олдерменами были дядя и племянник из семейства ювелиров Шаа (Shaa): Эдмунд — в 1473–1488 гг., Джон — в 1496–1504 гг.^{504} В 1463–1479 гг. должность олдермена занимал торговец предметами роскоши Джон Тэйт-ст.; в 1479–1501 гг. — его брат Роберт Тэйт-ст.; в 1485–1515 гг. — торговец предметами роскоши Джон Тэйт-мл., сын упомянутого выше Джона Тэйта-ст.; а в 1497–1500 гг. — Роберт Тэйт-мл., тоже торговец предметами роскоши, сын Роберта Тэйта-ст.^{505} За период 1460–1567 гг. «Служебные книги» зафиксировали пять олдерменов из семьи Лэмбардов. Это — торговцы предметами роскоши Джон, олдермен 1460–1470 гг., и Уильям, олдермен 1510–1515 гг., бакалейщики Николас, олдермен 1523–1533 гг., и Ричард, олдермен 1564–1567 гг., а также суконщик Джон Лэмбард, олдермен 1547–1554 гг.^{506} Олдерменами были отец и два сына семейства торговцев предметами роскоши Браун: Джон Браун — в 1470–1498 гг., Уильям Браун — в 1505–1514 гг. и Джон Браун-мл. — в 1523–1532 гг.^{507} Пополняли олдерменскую среду лондонского муниципалитета суконщик Уильям Уайт — в 1482–1504 гг. и два его внука — торговец готовым платьем Томас Уайт (в 1544–1567 гг.) и бакалейщик Джон Уайт (в 1554–1572 гг.)^{508}; а также меховщик Уильям Мартин (в 1483–1505 гг.) и его внуки — торговец предметами роскоши Роджер Мартин (в 1556–1574 гг.) и ювелир Ричард Мартин (в 1578–1617 гг.)^{509}.

Кроме того, в XIV–XVI вв. встречаются олдермены одной и той же фамилии, но достоверно выявить и проследить их родственные линии, к сожалению, не представляется возможным. Олдерменом 1481–1483 гг. был торговец предметами роскоши Джон Фишер, а в 1594 г. на эту должность избрали меховщика Эдуарда Фишера; в 1452–1472 гг. источники зафиксировали в качестве олдермена бакалейщика Ричарда Lee, а в 1593–1606 гг. — торговца готовым платьем Роберта Lee; в 1463 г. в должности олдермена находился торговец предметами роскоши Джон Лок, а в 1545–1550 гг. — Уильям Лок, также торговец предметами роскоши; суконщик Стефен Фабиан был олдерменом в 1468–1485 гг., тоже суконщик Роберт Фабиан избран олдерменом 1494–1513 гг.^{510}

В XVI в. в муниципальной элите Лондона отмечается по два представителя следующих купеческих семей: торговцев предметами роскоши де Грешем, торговцев готовым платьем Уилфорд, ювелиров и солеторговцев Рэд, галантерейщиков Вудрофф ^{511} .

Очевидные родственные связи, таким образом, просматриваются в кругу олдерменской элиты Лондона на протяжении всего рассматриваемого периода XIV–XVI вв. [86]

Картина станет более наглядной, если учесть, что муниципальную среду Лондона буквально пронизывали узы родства и свойства. Интересные данные о родственных связях, скрепивших 28 олдерменов из состава 1580 г., приводит в своем исследовании Ф. Фостер ^{512} . Оказывается, что четверо из них были свояками (brothers-in-law), трое других — зятьями (sonsin-law). Один из последних, олдермен Дрейпер, в свою очередь, имел двоих sons-in-law среди членов «Совета олдерменов»; другой, олдермен Старки, был женат дважды, и оба его тестя заседали вместе с ним в Совете 1580 г.

86

Монополизация отдельными семьями на протяжении поколений почетных и важных должностей и служб в сфере городского управления и суда — явление, прослеживаемое в городской Европе в Средневековье практически повсеместно: оно присуще не только крупным экспортным и торговым центрам, но и относительно небольшим городам. По сведениям А.Л. Ястребицкой, в северонемецком Хёкстере, например, насчитывавшем в 1482–1517 гг. около 2500 жителей, должности бургомистра и ратманов фактически не выходили за пределы трех патрицианско-купеческих фамильных союзов, связанных кровным родством, брачными альянсами и экономически наиболее влиятельных (см.: Ястребицкая А.Л. Средневековая культура и город в новой исторической науке. С. 178).

Картина тесных семейных отношений между олдерменами 1580 г. может быть дополнена сведениями об их родственных связях с олдерменами прошлых и будущих составов «Совета олдерменов». Известно, что один олдермен 1580 г. был внуком бывшего олдермена; трое — это сыновья олдерменов; двое — братья олдерменов; шестеро — свояки олдерменов; девять — зятья олдерменов; двое — отцы будущих олдерменов; семеро — тести олдерменов; один — дед будущего олдермена; один был женат на внучке олдермена; один женился на вдове олдермена; внучка олдермена из состава 1580 г. вышла замуж за олдермена.

К сожалению, имеющийся в нашем распоряжении материал не позволяет сказать, сколько точно семей олдерменов, сумевших монополизировать городское самоуправление, было в Лондоне в рассматриваемый период [87] . Однако обращает на себя внимание следующее обстоятельство: редко какие имена встречаются здесь дольше, чем на протяжении трех-четырех поколений. Административная элита Лондона была, по выражению М. Кин, «удивительным образом открытой» ^{513} и, добавим, подвижной. В условиях интенсивных миграционных движений в Лондон и из него семейно-персональный состав городской элиты в XIV–XVI вв. отличался значительной мобильностью ^{514} . Подъем по социальной лестнице, по крайней мере, до конца этого периода, оставался доступной перспективой для предприимчивых и богатых горожан.

87

Например, в Оксфорде между 1226 и 1300 гг. 93% мэров вышли из 12 известных фамилий. Аналогичная картина сложилась и в других городах — Кембридже, Лестере, Линкольне, Саутгемптоне, Йорке и Ньюкасле (см.: Miller E. English Town Patricians, с. 1200–1350. P. 217–218).