Под скорбной луной
Шрифт:
Глаза у него и сейчас были ярко-синие — такие же, как у старшего брата, хотя Пэт никогда не смотрел на меня с подобной опаской.
— Только не ругайся, хорошо? — буркнул Колин.
— Похоже, что вот-вот начну? — не повышая голоса, спросил я.
Парень скорчил гримасу, и я вздохнул:
— Уговорил, не буду. Что за сообщение?
— От О’Хагана.
О’Хаган…
Всего-то три слога, а я вернулся на тринадцать лет назад, когда был одним из боксеров одиозного ирландца. Кулачные бои без перчаток проходили в подземном помещении — тесном загоне под лестницей, где земляное покрытие пола не успевало
— Почему он послал тебя? Почему не явился сам?
Я презрительно ухмыльнулся, дав Колину понять, что мне отвратительно трусливое поведение О’Хагана.
— Он знает, что ты когда-то у нас жил, — пробормотал Колин, оглянувшись на дом. — Наверное, думал, что ко мне ты прислушаешься. Иначе ты мог вообще плюнуть на его просьбу, — фыркнул он.
Я нахмурился. У нас с О’Хаганом много лет назад сложилось нечто вроде перемирия. Я не преследовал его за содержание подпольных боксерских залов и нелегальной букмекерской конторы, а взамен получил возможность беспрепятственно передвигаться по Уайтчепелу. Разумеется, о приятельских отношениях речь не шла, но с чего Колин взял, что я проигнорирую сообщение О’Хагана? Впрочем, сейчас смысла задавать подобные вопросы нет.
— Ему надо с тобой встретиться, — продолжил Колин. — Хочет поговорить.
Быстро прокрутив в голове несколько предположений, я осведомился:
— И о чем же?
Колин отвел глаза и пожал плечами.
— Там что-то насчет «Каменщиков мыса».
Я напрягся.
Выходит, О’Хаган примкнул к «Каменщикам»? Впрочем, ничего удивительного. Маккейб, помимо всего прочего, заправлял и боксерскими залами. Подобно главарям прочих лондонских банд, он требовал от своих людей безусловной преданности. Что же за обстоятельства могли побудить О’Хагана обсуждать дела «Каменщиков мыса» со мной, полицейским?
— Продолжай.
— Недавно погибли двое «каменщиков». Их убили, Микки, — искоса посмотрел на меня парень.
У меня екнуло сердце. После памятного взрыва в Клеркенуэлле полиция и вправду преследовала и уничтожала членов банды «Каменщики мыса». Было это лет десять назад, и наверняка ни О’Хаган, ни Маккейб о тех временах не забыли.
— Они винят полицию?
— Не знаю.
Его ускользающий взгляд заставил меня поежиться.
— Колин, ты ведь не связан с «Каменщиками»?
Последовала короткая пауза, затем парень удивленно вскинул голову и пренебрежительно дернул подбородком.
— Нет.
Секундное замешательство Колина давало основания его дожать, однако меня словно дернула за пальто невидимая рука Белинды. Терпение… Еще будет возможность расспросить парня, пусть только протрезвеет.
Опять же, если я выполню просьбу Колина, наверняка он проникнется ко мне доверием.
— Хорошо. — Сделав шаг вперед, я обнял его за плечи и на секунду прижал к себе. — Скажи О’Хагану, что я с ним встречусь.
В глазах Колина мелькнуло облегчение.
— Он хочет, чтобы ты пришел завтра вечером.
Интересно, куда? Явно не к Дойлам, и вряд ли в один из его старых боксерских
— Где его найти? — вопросительно склонил голову я.
— В «Гусаке и гусыне», — сказал Колин.
Ага, паб неподалеку от доков, где мы впервые познакомились с О’Хаганом. Я испытал легкое раздражение. Будь на его месте кто-то другой — без разницы. Но старый ирландец явно хотел мне напомнить, кто тринадцать лет назад диктовал условия.
— Ладно, я там буду. Если вдруг встретиться не удастся, пусть пришлет мне сообщение на Уоппинг-стрит. Время и место, больше ничего не нужно. Может не подписываться, я и так пойму.
— Договорились.
Колин кивнул на прощание и собрался уходить, а я едва сдержал желание положить руку ему на плечо, не отпускать. Не совладав с собой, спросил вдогонку:
— Как у тебя дела, Колин?
— Все отлично, — бросил он, и его лицо на миг озарилось знакомой улыбкой.
— Ну, доброй ночи, — попрощался я, снова воспротивившись порыву задержать мальчишку.
Как жаль, что он выпил… Сейчас бы поговорить, предложить ему работу…
— Пока, — откликнулся парень.
Я наблюдал, как он уходит. Много лет назад Колин был бойким мальчишкой, болтливым и временами безрассудным. Порой я видел, что он пытается быть похожим на нас с Пэтом: подражает нашей походке, примеряет наши кепи, играет с нашими ножами. Пэта его поведение бесило, и он частенько шугал Колина, а вот я нисколько не возражал, поскольку, будучи в свое время самым юным членом банды воришек Симмса, сам перенимал манеры старших ребят. Оказавшись в одиночестве на тихой улице, корчил из себя взрослого бандита. Так что я лишь подмигивал малышу, а тот отвечал мне плутоватой улыбкой.
Ничего от прежнего мальчика не осталось. С другой стороны, ему почти двадцать — столько было и мне, когда я покинул Чепел.
Силуэт Колина растворился в темноте, и я пошел в другую сторону, гадая, в чем причина его странного поведения дома. Должно быть, боялся, что я не обрадуюсь, услышав про сообщение от О’Хагана? Что ж, он не ошибся. Но почему Элси была на взводе? Наверняка Колин не рассказывал сестре о своей миссии. Может, высказывала брату за то, что тот выпил? Хотя на кухне никакого запаха от него я не почувствовал.
Куда больше меня беспокоил ускользающий взгляд Колина после моего вопроса — почему О’Хаган именно ему поручил передать весточку. Плюс его странное удивление, когда я спросил, не связан ли он с «Каменщиками мыса»… Если Колин солгал, а двое из «каменщиков» мертвы…
Насколько близко подобрались к моей семье О’Хаган и его подручные? При одной мысли об этом у меня стало тяжело на сердце.
Глава 3
Полицейский участок на Уоппинг-стрит располагался на северном берегу Темзы, в шести милях от Скотланд-Ярда, где я прослужил несколько лет. Участок речной полиции построили в конце восемнадцатого века по приказу местного судьи, желавшего положить конец разграблению судов из Вест-Индии, встававших на якорь в Лондонском Пуле. Главный вход в трехэтажное кирпичное здание всегда находился на Уоппинг-стрит, однако и в те времена куда большее значение имел черный ход, смотревший на доки, где стояли многочисленные суда.