Под солнцем Рио, или Операция «Узник»
Шрифт:
— В этом я не сомневался. «Микелито», надо полагать, пасется в холле?
Маслюков кивнул:
— Да. Там есть очень удобное кафе.
— В каком смысле «удобное»?
— С крайнего столика видны оба лифта и лестница. Мышь не проскользнет.
— Ясно.
Егор сделал еще один глоток из своего бокала. Петя подождал, не скажет ли он чего, и, поскольку Кремнев молчал, вежливо спросил:
— Что мы будем делать?
— Выполнять задание, — спокойно ответил Егор и залпом допил коктейль.
11
Алексей
Несмотря усталость (по-настоящему поспать, из-за ночных утех, удалось немного, а спать после девяти часов утра Медведев просто не умел), Алексей Андреевич чувствовал, как его переполняет радость бытия.
Он смотрел на спящую жену и улыбался. Внезапно ему в голову пришла отличная мысль. Он вдруг вспомнил, что однажды — это было очень давно, еще на заре его отношений с бывшей женой Лидой — он приготовил ей завтрак и подал его жене в постель вместе с ароматным кофе. Лида тогда насмешливо поинтересовалась:
— И часто ты подаешь женщинам завтрак в постель?
Он отрицательно качнул головой и ответил.
— Нет. Этого достойна только самая прекрасная женщина на земле!
И сейчас Алексею Андреевичу в голову пришла сумасбродная, если не сказать — сумасшедшая, идея.
Что, если ему и сейчас самому приготовить легкий завтрак и подать его Ирине в постель? Она будет спать до полудня, времени у него в запасе море. К тому же будет чем себя занять.
Это, конечно, настоящее сумасбродство — жить в лучшем отеле города и готовить завтрак самому. Но когда еще совершать сумасбродства, как не в медовый месяц?
Оценит ли Ирина его романтичный поступок? Неизвестно. Да это и не важно. Достаточно будет, если она престо улыбнется. Медведев вдруг со всей отчетливостью осознал, что готов отдать все, что имеет, за одну ее улыбку.
Был ли он когда-нибудь так сильно влюблен? Возможно. Но теперь, за давностью лет, этого не вспомнишь. Каждая новая влюбленность кажется сильнее предыдущей, это Алексей Андреевич знал по своему богатому опыту.
Но Ирина…
Он тряхнул: головой и улыбнулся, нет, Ирина — это что-то особенное. Что-то, что происходит с ним впервые в жизни.
Поцеловав спящую жену в теплые губы, Медведев поднялся с кровати. Наскоро умывшись и одевшись, он вызвал такси, а затем вышел из номера, и повесил на дверную ручку табличку «Не беспокоить».
Алексей Андреевич решил проехаться по магазинчикам, и накупить всяких местных вкусностей, а затем подать их Ирине
Ночью прошел дождь, и солнце еще не успело высушить асфальт. Аккуратно ступая по мокрому тротуару, Алексей Медведев направился к машине, ожидавшей его неподалеку. Из ее выхлопной трубы поднимался белый дымок.
Медведев сделал всего три шага, когда его остановил резкий звук, совсем неуместный здесь, на мокрой улице: где-то рядом пронзительно звонил телефон.
Медведев посмотрел налево, потом направо и почти на углу улицы, метрах в десяти от машины, увидел таксофон. В необычной для Рио тишине звук был таким громким, что казалось, о» рождается прямо из воздуха возле уха Алексея Андреевича.
Медведев внимательно посмотрел на таксофон. Затем глянул по сторонам. Кроме него, поблизости, от таксофона никого не было. Непонятно почему, но Алексей Андреевич был убежден — звонят именно ему.
Он прошел к таксофону и решительно снял трубку.
— Алло!
— Здравствуйте, сеньор Медведев.
Голос низкий, хотя и не бас, и не слишком интеллигентный. Судя по произношению, смесь американского и элементов, характерных для жителей Карибского бассейна.
И вдруг Алексей Андреевич узнал этот голос. Смуглый незнакомец из аэропорта — вот кто это был!
— Сеньор Медведев, вы меня слышите?
— Да, — сухо проговорил Алексей Андреевич. — Я вас слышу. Какого черта вам от меня нужно?
— Нам не удалось поговорить в аэропорту. Вы отмахнулись от меня, как от назойливой мухи. Но мы не закончили наш разговор. Сейчас я намерен его продолжить.
Медведев с досадой посмотрел на часы.
— Я уже сказал, что приехал сюда на отдых и не желаю ни с кем разговаривать, — раздраженно проговорил он.
— Вы очень нервный человек, — весело проговорил собеседник. — Все русские такие нервные?
Алексей Андреевич скрежетнул зубами и прорычал в ответ что-то невразумительное.
Собеседник в ответ засмеялся. Смех у него был звучный, мелодичный, но Медведеву он показался каким-то беспокойным. Должно быть, таким должен быть смех сумасшедшего.
— Я кладу трубку! — сухо сказал Медведев. — И если вы еще хоть раз попадетесь мне на глаза, я…
— Вам ведь приходилось видеть мертвецов, не так ли? — перебил вдруг собеседник. — Помните крушение вертолета в Новосибирске? Вы тогда уцелели чудом…
— Откуда вы про это знаете?
— …но ваши спутники погибли. Вы ведь помните, как они выглядели? Ужасное зрелище. Что, если бы кто-то из ваших близких…
И тут они заговорили одновременно, но теперь Медведев кричал, а его собеседник сохранял спокойный, ровный тон.