Под созвездием Черных Псов. Трилогия
Шрифт:
Кроме морских даров присутствовали и речные. Если точнее — местные ракообразные. Или крабообразные? Не знаю, но имелись мясистый хвост и массивные клешни. Причем клешней было не по две штуки на персону, а по четыре. Как эти создания умудрялись ими управлять — ума не приложу. Раки крупные, гораздо больше моей ладони. При варке стыдливо краснели, потом удивленно выпячивали глаза и превращались в пивную закуску. Превосходно шли под свежее пиво и белое вино из королевства Камбара.
Зелень, салаты, горячий хлеб… Нет, дамы и господа, это не хлеб! Это, черт побери, симфония из сдобных ароматов. Кстати, в Сьерра любят запекать булки с сыром и маслом,
Я бросил взгляд на стол, облизнулся и собрался идти во двор.
— Положи на место, — буркнул Мэдд, увидев, как один из близнецов пытается свернуть клешню раку. — Потерпи немного!
— Я терплю, — послушно кивнул Тэрр и убрал руки от стола.
— Мой братец стал слаб на голову! — вздохнул Торр.
— Что?!
— Раньше ты больше думал о вине и женщинах, чем о еде.
Еще утром, до начала праздника, у меня был разговор с Андреем. Говорили несколько часов. О чем? О разных вещах. Я не буду вдаваться в подробности нашей беседы. Извините, но это останется между нами. Скажу одно — это тяжелый разговор. Откровенный мужской разговор. Многое пришлось объяснить этому пареньку и многое понять самому. Но это даже к лучшему. Не осталось недомолвок и вопросов. Ему тяжело здесь, но отныне это его дом. А я вместе с воинами — его семья. Единственная.
Потом начался праздник. Вэльд подготовил Андрея. Объяснил, что должен делать и что должен говорить тот, которого принимают в семью. В конюшне Андрея Волкова ждала оседланная лошадь. Даже чересседельные сумки были подвешены. Парня подсадили в седло, а Торр и Тэрр встали по бокам. Взяв лошадь под уздцы, они торжественно вышли со двора гостиницы на улицу. Медленно обошли вокруг дома и так же неторопливо вернулись обратно.
Когда они въехали во двор, там их ждал я. Позади меня стоял Рэйнар с подносом. На подносе лежал кусок хлеба и стояла кружка вина. Не переживайте, вина там почти не было. Символически плеснули, чтобы парень вкус почувствовал.
Все остальные с серьезным видом стояли позади меня. С оружием. У дверей гостиницы замер хозяин. Понял, что это большое событие. Традиция, пусть и забытая в южных землях, но зато северяне бережно хранили память своих предков. Процессия остановилась, Андрей слез с лошади и подошел ко мне.
Я вдохнул побольше воздуха и медленно, проговаривая каждое слово, начал:
— Тот, кто прошел по северным тропам, — говорил я, и парни тихо вторили моим словам:
— Назад не отступит…
— Тот, кто различает голоса северных ветров…
— Не будет глух к мольбам страждущих.
— Тот, кто ведом богами Севера…
— Не знает слова «невозможно».
Обряд посвящения длинный. Я едва запомнил все, что обязан был произнести. Андрей стоял с серьезным видом и тихо повторял за мной. Да, это всего лишь слова. Да, это всего лишь традиция. Да, это всего лишь красивый ритуал. Но я видел его глаза. Глаза маленького человека, который знал, что такое настоящая боль и что значит потерять близких людей. И повторяя за мной эти бесхитростные слова, Андрей Волков расправлял плечи. Да, ему многое придется пережить и многое сделать. Но сегодня его первый светлый день после череды потерь и неудач. День, когда он обрел новую семью. Семью воинов.
— Я буду с вами, — твердо сказал он. — Всегда…
— Тот, кто встал рядом… Должен хранить свою честь и… свой меч.
Андрей как-то ошалело принял подарок. Не поверил, что отныне это его оружие.
Потом был большой праздник. Нет, никто не напился. Никаких хмельных разговоров и задушевных бесед. Андрею желали удачи в будущих делах и битвах. Богатой добычи в походах и любви красивых женщин. Да, Андрей, сегодня твой день…
Мы уезжали из города. Впереди лежал долгий путь. Если умирающий Влад не ошибся, то нам потребуется десять дней, чтобы добраться до места, указанного на карте. Во дворе стояли оседланные лошади с притороченными седельными сумками и нетерпеливо били копытами по земле.
Мэдд подгонял близнецов, которые что-то забыли сделать, а гном Дарби осматривал взятые в дорогу продукты. Ничего особенного — привычный набор скитальцев Асперанорра. Немного вина, вяленое мясо, крупы и сухофрукты. Чайный, а точнее, травяной сбор и пряности. Я потратился на табак. Кстати, вы знаете — курю очень редко. Все же трубка — это не сигарета, и на бегу ее не выкуришь. Для трубки нужны покой и подходящее настроение. Тем более что лучше ее никому не показывать. Я еще после посещения оружейной лавки не отошел. Хватит с меня непонятных сюрпризов.
— Эх, дьявол, как же хорошо сегодня! — зевнул и забросил на лошадь чересседельные сумки.
— Да, мастер! — буркнул Мэдд. — Погода как по заказу! Слава богам!
— Кстати, нищий бродяга опять здесь, — тихо буркнул Рэйнар, затягивая подпругу седла.
— Где именно? — дернул я бровью.
— Недалеко от ворот. Сидит под деревом.
— Ты уверен, что это именно он?
— Конечно. Даром я за ними весь день бродил?
— Ну раз так, глянем, что там за нищий такой.
Когда все было готово, мы кивнули провожавшему нас хозяину и двинулись к воротам. Я проехал ворота первым. Посмотрел на нищего, который устроился под деревом напротив нашей гостиницы, и хмыкнул. Ободранный, грязный. Да, в Сьерра хватает оборванцев, но этот слишком ненатурально выглядел. Все у него было «слишком». Слишком грязная одежда, слишком угрюмый, слишком много заплат на лохмотьях и слишком умный взгляд. И фальшь сквозила в каждом движении.
Он сидел, покачиваясь из стороны в сторону, словно погрузился в раздумья. Только глаза по сторонам бегали. Не знаю, какого дьявола он тут делал, но мне это не понравилось. Я тронул лошадь и направил на него. Подъехал поближе, остановился и внимательно посмотрел ему в лицо.
Нищий затравленно оглянулся по сторонам и поднял на меня глаза:
— Пожалейте бедного странника, потерявшего здоровье на королевской службе…
Я, даже не дослушав его причитаний, скривился и хмыкнул:
— Nu i kakogo hrena tebe zdesj nuzno, pridurok?
39
Дорога шла вдоль морского побережья. Она больше походила на широкую тропу, нежели на дорогу, ведущую в самый крупный город на побережье. Но ничего странного в этом не было. Как рассказал мне Дарби, севернее шел еще один путь. Там и постоялых дворов было побольше, и небольшие деревни встречались, и дороги получше. Но для нас она не подходила — слишком большой крюк получался.
Тропа извивалась между высокими белыми скалами. Иногда дорога шла по прибрежной полосе, и тогда лошади брели по мелководью, разбрасывали копытами песок и водоросли, выброшенные волнами на берег. Одуряющий морской бриз и теплое солнце делали свое дело. Хотелось лечь, закрыть глаза и расслабиться.