Под созвездием отца (сборник)
Шрифт:
– Вот, – Кристина достала небольшую коробочку и открытку в форме сердца. – Я думаю, Ян хотел бы, чтобы ты получила это сейчас…
Взяв коробочку, Антонина осторожно открыла ее и увидела жемчужное ожерелье нежно-розового цвета. В открытке было написано: «Самой прекрасной женщине на свете!»
– Мама, я знаю, что, несмотря на все, что случилось, Ян Давидович любил и будет любить только тебя! И даже смерть не способна победить это чувство…
Антонина побледнела. Ее глаза наполнились
– Откуда ты знаешь?.. Откуда ты знаешь про смерть?.. Кто тебе рассказал про самоубийство?.. – в ужасе воскликнула Антонина.
– Что?.. – прошептала Кристина и резко встала. – Что?! Самоубийство?! Ян Давидович… Ян умер?.. Мама! – закричала она.
Антонина, не в силах пошевельнуться, смотрела на помертвевшую дочь…
– Этот подарок Ян оставил для тебя незадолго до нашего отъезда.
– Господи, дочка! Девочка моя!.. – закричала Антонина.Кристина без сознания упала на мраморный пол. На ее светлой просторной юбке выступила кровь…
В больницу Кристину доставили в тяжелом состоянии. Открывшееся кровотечение создало угрозу для жизни плода. Дежурный врач-акушер принял решение о немедленном изъятии плода путем кесарева сечения.
Кристину тут же отвезли в операционную…
Антонина отпустила руку дочери, только когда медсестра, быстро говорившая на греческом языке, указала ей на двери реанимационного отделения больницы. Кристина была на седьмом месяце беременности, и Антонина знала, чем могут быть опасны преждевременные роды…
Время словно остановилось. В праздничный день в больнице было пустынно, даже медсестра, дежурившая в приемном отделении, покинула свой пост и, казалось, растворилась в темных коридорах больницы. Прошло больше двух часов, Антонина не отходила от дверей реанимационного отделения.
Наконец в глубине коридора показалась полная медсестра в бледно-голубом одноразовом халате, испачканном кровью.
– Good! Good! – произнесла она, улыбаясь… А затем, осознав, что словарный запас иностранных слов исчерпан, приложила указательный палец к губам, издала протяжный шипящий звук и поманила за собой.
Антонина нерешительно кивнула и последовала за медсестрой, вновь скрывшейся за дверями реанимационного отделения…
– Господи! – прошептала она, остановившись около большой стеклянной двери палаты, в глубине которой в специальном прозрачном боксе Антонина увидела крошечного ребенка.
– Good! Good! – вновь восторженно воскликнула медсестра, указывая на младенца.
– Моя дочь? Где она? – по-русски спросила Антонина сквозь слезы.
Кристина была еще под наркозом, бледная и измученная… Медсестра поправила капельницу с физраствором и одобрительно взглянула на мать девочки.
– Good? – растерянно спросила Антонина.–
Глава 13
Весной воздух на Кипре наполнился ароматом цветущего миндаля и жасмина. Спустившись с холмов, терпкий и насыщенный, он всецело овладел Пафосом. Южный ветер принес с Африканского континента светло-желтые облака песка и пыли. Появившись над морем, они вскоре окутали весь остров туманным маревом песчаной бури, родившейся в Сахаре.
Кристина очнулась после наркоза глубокой ночью. Растерянно оглядев больничную палату, девочка осторожно прикоснулась к животу и сразу поняла, что ребенка там больше нет…
– Не волнуйся, доченька, с малышом все в порядке! – воскликнула Антонина, с нежностью посмотрев на дочь. – У тебя родился очень маленький, но, кажется, безумно красивый сын! Я видела его…
Кристина посмотрела на мать и тут же вспомнила, что случилось накануне…
– Он умер? – прошептала она.
Антонина сразу поняла, что Кристина спрашивает про Яна.
– Да… – ответила она, опустив глаза и, помедлив, добавила: – Он был смертельно болен, и… В ту ночь, когда мне позвонили, помнишь?
Кристина еле заметно кивнула, не отводя от матери глаз.
– Он спрыгнул…
– Что?! – воскликнула девочка. На ее глазах выступили слезы. – Он убил себя?
– Он убил свою болезнь… – ответила Антонина, не глядя на дочь.
– Почему ты не рассказала мне? Почему я только сейчас узнала об этом?
– Я боялась за ребенка, ты могла потерять его… – сказала Антонина.
– Это неважно! Ты должна была сказать мне! – воскликнула девочка.
– Кристина, послушай…
– Это тебе, тебе нужен этот ребенок! А мне все равно, слышишь?! Мне нужен был только Ян Давидович! – воскликнула Кристина, с яростью глядя на мать. – Это из-за тебя он погиб!.. Ты выгнала его…
– Кристина! Что ты говоришь?! Ты не понимаешь, он заболел неизлечимой…
– Если бы я была его женой, он никогда, никогда не сделал бы этого! Я бы вылечила его!.. Я бы заставила его жить!.. – Кристина закрыла лицо ладонями и зарыдала. – Уходи… – прошептала она сквозь слезы.
Антонина вернулась на виллу и, достав из холодильника бутылку виски, наполнила бокал. Обжигающий напиток мгновенно затуманил ее сознание. Антонина почувствовала спасительную пелену хмеля, появившуюся между ней и жестокой реальностью. Плакать она больше не могла. Закутавшись в плед, Антонина забралась, поджав ноги, в плетеное кресло и, глядя на пробивавшиеся лучи предрассветного солнца, вспоминала Яна: как они были счастливы в Праге, как он любил ее…