Под тенью проклятья. Город не для всех

Лещенко Владимир

— Припоминаю... ( Забудешь ту жирную дрянь, как же! )— Но я этим делом не занималась, — бросила Энид. — Ты что-то путаешь!

— Да, им занимался твой сослуживец — старший лейтенант Ромс. Небось все в деталях рассказал? Да и разделаться с мерзавкой было несложно, как я понимаю, — должно быть, при виде тебя она просто растаяла?

Ни один мускул не дрогнул на лице капитана Лайг.

— Ладно, пойдем дальше. Сирт Поркос, человек, двадцать пять лет, торговля наркотиками в школах, вовлечение несовершеннолетних в проституцию. Оправдан по всем пунктам. Сгорел заживо в своей машине вместе с двумя подручными после того, как какая-то добрая душа запустила в лобовое стекло его «ликса»

бутыль «кьодского коктейля».

Натол Иредиэль, — лицо Аластора помрачнело, — эльф. Сутенер, два недоказанных убийства девушек, пытавшихся уйти из его «бизнеса». Получил в лицо пару выстрелов из «кислотника», умер в больнице — полностью сожжены верхние дыхательные пути.Убийца, предположительно, женщина — мужчины обычно кислотой брезгуют. Карпаш Рокто — полуорк, хотя лучше бы назвать получеловеком. Кличка среди своих Громотоп, — а у клыкастых заслужить такую «погремуху» непросто. Вышибала в пивной, по совместительству — исполнитель всяких грязных делишек, вроде выбивания долгов, из иных выбил вместе с душой. И в довершение всего — мужеложец, предпочитавший совсем юных мальчиков. Заколот стандартным армейским штык-ножом в переулке возле кабака «Фальшивый золотой», что занятно не в спину, а в грудь... Дознаватели еще удивлялись: Карпаш был настоящим чудовищем: семь футов роста и почти четыре сотни фунтов весу, участник боев без правил — как он подпустил к себе убийцу?

Энид опять презрительно промолчала.

— Впрочем, я догадался, представь себе — и даже, возможно, возьму это на вооружение. Штык был заряжен в арбалет? Я понял правильно? Или ты сделала особую стрелу и воспользовалась луком?

Энид вновь промолчала.

Вообще-то клинок, который проткнул сердце Карпаша, был выпущен из обычного штатского «Вепря» — паршивенькой короткоствольной лупары под резиновые пули, но это не имело отношения к делу. Точно также, как не имело к делу отношения, что никого из следователей в том зачуханном пригороде не волновали ни забитый насмерть старик-часовщик, ни его до сих пор лежащий в психиатрической больнице внук, сошедший с ума после изнасилования этим двуногим скотом, и вправду получеловеком. А еще вспомнила изучавшуюся в полицейской академии прикладную психологию рас — террорист мыслил в полном соответствие с тем, что говорилось о Старшем Народе — те огнестрельное оружие по-прежнему неважно воспринимают, даже если владеют им на уровне...

— Тебе нечего сказать по этому поводу? Ладно, пойдем дальше, — невозмутимо продолжил Аластор.

Мафадис Туяр — человек, сорок девять лет, содержатель заведения для садистов и хозяин студии соответствующих фильмов. По слухам, к нему направляли девушек и юношей, попавших в крупные долги, — и не только профессиональных шлюх. По все тем же слухам, не единожды во избежание огласки добивал тех своих... работников, над которыми клиенты уж слишком поусердствовали. Застрелен из обреза неизвестным на выходе из бара «Коралл» на Пятом шоссе. Убийца, предположительно, женщина — случайному свидетелю показалось именно так, хотя был сильно пьян и наверняка сказать не может.

Хамман Полд и Рист Фирто — люди, тридцать пять и двадцать два года, соответственно. Возвращаясь из гостей поздно ночью, получили каждый по половине магазина «скимитара» в живот. Проходили по делу «Зобринских Весельчаков», оправданы после того, как единственная опознавшая их жертва изнасилования забрала свое заявление назад. Таким образом, имеем двух совершенно невинных людей, ставших жертвами...

— Эти мрази угрожали расправиться с её сестрёнкой! — не выдержала Энид.

Аластор лишь ухмыльнулся в ответ с видом победителя.

— Разве я в чем-то тебя обвинил? Кстати — преклоняюсь перед твоим умом и выдержкой —

не всякий сейтхе сможет так, не говоря уже о гьомзах... — как бы между прочим сообщил он. Ведь на чем горят обычно твои коллеги, начинающие исправлять — ха-ха — ошибки правосудия? На том, что довольно быстро и прокуратура и секция контроля КОБ и... контрразведка преступного мира — а она работает не хуже — начинает обращать внимание, что люди, проходящие по делам одного и того же следователя, но оправданные нашим судом... (новый смешок) справедливым и неподкупным, вдруг начинают подозрительно часто гибнуть... А ты... ты работала с чужими подследственными, а вот своих «крестников» не трогала почти никогда. Он вдруг замолчал и пристально поглядел ей в лицо.

— Скажи, это было очень трудно — удержаться? Когда видишь, как уходит от кары заведомый убийца, грабитель, растлитель, о котором ты достоверно все знаешь?

— Да, это было нелегко, — вдруг ответила Энид.

Он доброжелательно улыбнулся:

— Тогда вообще не понимаю, дана что, помешает нам плодотворно сотрудничать?

Они помолчали.

— Как... ты узнал? — выдавила она из себя, смахнув обильно выступившую испарину.

— Должен тебя разочаровать, Куитлау, — сообщил он. — Ты все-таки попала в списки подозреваемых — хотя отдел внутренних расследований толком ничего не разбирал — но то, что клиенты ДЕПРа стали гибнуть чаще обычного, зафиксировали.

И, глядя на чуть побледневшую Энид, добавил:

— Человек или даже эльф не может выиграть у системы в одиночку: странно, что ты, маро, этого не понимала — ум-то у тебя не гьомский вроде. Правда, тут сработало то, что твои коллеги, как и ты, уголовную сволочь терпеть не могут, а те, кому на все плевать, понимают, что подобные разоблачения вызовут скандал и повредят им самим... А какому начальству охота выносить сор из избы, как говорят южане? Так что твое имя в аналитической записке — всего лишь одно из почти сотни. А записка, не получившая хода, — глубоко в архивах на серверах... Он усмехнулся. Будучи отсталым ретроградом-эльфом всегда считал бумагу надежнее — в бумажный архив по проводам не влезешь.

— Вот так… И если что, к тебе если что будет много вопросов. Первая же целевая проверка на детекторе, у гипнолога или мага — и все. Я не буду говорить, что у половины упромысленных тобой... особей остались дружки и коллеги, ты и сама все понимаешь. Плюс, еще выяснится, что ты скрывала свою сущность… — О чем это он?» — промелькнуло у Энид. — Но это тоже, в сущности, неважно... Представь себе, эта информация станет известной кому надо?

— Копия содержимого кристаллона, — продолжил эльф, — находиться в Реттире на одном хитром сервере. Через два часа, если я не введу код, информация о тебе распространится по всему Ретиру. Первым делом на раухеры всех спецслужб и прокуратуры. Поэтому в твоих же интересах меня выслушать. Но сначала один вопрос. Как всё-таки тебе удалось это скрывать?

— Что? Что же я еще такое скрываю?

— Как что? Свою эльфийскую сущность!

Она рассмеялась, однако не расслабляясь.

— Ты, видать, совсем от старости отупел, родич! Ты полагаешь, я не знаю, что полуэльфийка? Или я в зеркало не смотрюсь?

— Нет, ты не полуэльф...

— Да во мне чистой человеческой крови лишь треть или чуть меньше, хотя вроде пока слова «тричетвертиэльф» или «четвертьчеловек» не выдумали. Но с каких это пор вообще эльфы стали ревнителями чистоты людской расы? — Она зло ухмыльнулась, покачивая пистолетом как перчаткой, и Аластор не сомневался, что табельная «орита» может мгновенно прыгнуть в её ладонь.