Под тихое мурчание...
Шрифт:
Мысли Егора опять вернулись к той теме, о которой он старался не думать: о том, что своего родного дома у него не было вообще никогда, даже в детстве, если не считать почти не отложившихся в памяти первых нескольких лет жизни. К счастью, в тот момент они с Полуяновой свернули на другую, более широкую и светлую улицу, и он смог отвлечься от этих невеселых размышлений, разглядывая ее.
Эта улица тоже была уютной. Несмотря на возвышающиеся на тротуарах сугробы снега — а может быть, как раз благодаря им? Молодому человеку показалось, что он попал на рождественскую открытку из какого-нибудь крошечного европейского городка: на первом этаже каждого дома на этой улице находился или маленький магазинчик, или кафешка с нарядным крыльцом и с окнами, украшенными
Они с Таисией миновали пару кварталов и остановились перед одним из домов с вывеской «Интернет-кафе». На окнах его первого этажа тоже были наклеены серебристые бумажные снежинки, но среди них кое-где красовались еще и ажурные значки-«собаки». И такие же украшения Грушев увидел на стенах внутри кафе — вокруг нескольких одинаковых циферблатов, каждый из которых показывал время в какой-нибудь из столиц: московское, лондонское, токийское…
Компьютеры в кафе были совершенно допотопные — Егор начинал играть на чем-то подобном еще в конце ХХ века. Он представил, насколько медленно на них будут загружаться виртуальные страницы, и чуть не застонал — по всему выходило, что выйдут они с Таей отсюда глубокой ночью. При этом заняты были всего лишь две машины из десятка — за одной сидел парень, попивающий кофе и, похоже, с кем-то переписывающийся, а за другой женщина лет сорока просматривала новости. Грушев тихо присвистнул: ему-то казалось, что в единственном интернет-кафе на весь город, пусть даже маленький, должен круглыми сутками толпиться народ, желающий узнать, что делается во внешнем мире!
Полуянова, тем временем, подошла к кассирше и протянула ей пару купюр:
— Два по полчаса. Один — для новичков.
Кассирша молча кивнула, и Таисия подвела Егора к самому дальнему от двери компьютеру.
— Извини, — сказала она, — здесь нельзя открыть почту. Если захочешь кому-нибудь написать, это сделаю я, а ты мне продиктуешь письмо.
Грушев еще раз окинул кафе взглядом. Итак, кроме него, здесь был один парень и три женщины… а еще два кота, рыжий и черный, спавшие на мониторах, за которыми никто не сидел. Черный кот свесил через весь экран свой пушистый хвост, а рыжий — не менее пушистую полосатую лапу. Если бы Егор попытался отпихнуть Таю от ее компьютера, когда она уже зайдет в его почту, и отправить кому-нибудь сообщение… Молодой человек недовольно тряхнул головой. Дурацкая идея. Пока он будет писать, да пока сообщение будет отправляться, эти люди его скрутят и свяжут подручными средствами, а кошки наверняка им помогут. И что он может написать своим знакомым? Что его держат в городе, который находится неизвестно где?
— Я для начала только красноярские новости гляну, — сказал Грушев и уселся за крайний компьютер.
Таисия устроилась за соседним столом и сразу же открыла один из почтовых сайтов, после чего, как заметил краем глаза Егор, начала читать чье-то длинное письмо. Сам же молодой человек, как и сказал, для начала открыл сайт с новостями Красноярска и стал просматривать раздел «Происшествия» за последние три дня. Он не ожидал, разумеется, что его исчезновение станет главной сенсацией, но предполагал, что хотя бы пару строк в хронике происшествий ему уделят — однако, как оказалось, ошибся. О нем в новостях не упоминалось вообще, и это выглядело странно:
«Видимо, именно так Илюха и решил, — подумал Грушев. — Надо будет еще через день-два новости глянуть — тогда, наверное, в них что-нибудь будет…» Он открыл сайт своей теперь уже бывшей фирмы — на нем тоже ничего не изменилось, они с Серегиным по-прежнему числились ее соучредителями. Заглянул в ЖЖ Серегина, но в него Илья писал редко, и за время отсутствия Егора новых записей тоже не появилось.
Грушев откинулся на спинку стула — больше ему делать в сети было вроде как нечего. Разве что заглянуть в дневники и соцсети к приятелям — но они наверняка еще не заметили его отсутствия, а написать им ему все равно не дадут. И опять же, к ним может случайно заглянуть Серегин…
Молодой человек покосился на Таисию: она, закусив губу, с сердитым видом молотила пальцами по клавиатуре. Не удержавшись от любопытства, он наклонился в ее сторону, чтобы присмотреться к ее монитору, и удивленно вскинул брови — писала девушка по-английски. При этом не сбиваясь и не задумываясь, чтобы подобрать нужное слово — она явно знала этот язык очень хорошо. Сам Егор английский знал только в пределах школьного курса, так что Тая могла не опасаться, что он поймет, о чем она пишет. Хотя девушка, похоже, не пыталась ничего скрыть — дописав еще пару фраз, она отправила письмо и повернулась к Грушеву, заметив, что он смотрит на нее, но не рассердившись.
— Эта наглая, бессовестная, воображающая о себе невесть что паршивка у меня еще попляшет! — объявила Полуянова, выходя из почты и закрывая все окна на мониторе.
— Я не знаю, о ком речь, но не хотел бы оказаться на месте этой дамы, — усмехнулся в ответ Егор.
Таисия польщенно фыркнула.
— Эта дама, — сказала она, — а точнее, нахальная бесстыжая девица, работает в японском кошачьем питомнике. Если хочешь, могу про нее рассказать. Только скажи сначала, ты все, что хотел, посмотрел?
— Ну да, — кивнул Грушев.
— Тогда пошли — скоро ужин начнется, — девушка встала со стула, и Егор последовал ее примеру, тоже закрыв все окна на своем компьютере.
Вскоре они вышли на улицу и направились обратно в пансионат. С черного бездонного неба начал падать снег — мелкие снежинки кружились в воздухе, плавно опускаясь на землю. Грушев посмотрел на фонари — под каждым из них эти снежинки, освещенные особенно ярко, напоминали стаи крошечных роящихся насекомых, мошек или ночных мотыльков…
— Эта Юрико — всего лишь простая ветеринарша, она совсем недавно работает в своем питомнике, но именно ее начальство посылает на все выставки и конференции, из-за ее смазливой физиономии, — рассказывала Полуянова с таким презрением в голосе, что можно было не сомневаться — с японской коллегой ее связывает давняя «заклятая дружба». — И сейчас именно ей поручили готовить все для выставки, которая будет в их кошачьем городе — о чем она тут же побежала хвастаться всем и каждому! В том числе и мне, — Таисия фыркнула, как рассерженная кошка. — И она уже заранее уверена, что их питомник победит, представляешь!
— А когда будет эта выставка? — спросил Егор, не отрывая взгляда от роящихся снежинок.
— Планируется в феврале, — ответила его спутница.
— И вы повезете туда своих кошек?
— Ну да, повезем самых лучших, тех, кто особенно хорошо умеет лечить. Не всех, конечно, только нескольких — остальные будут и дальше работать с пациентами. Котят тоже возьмем, чтобы обменять их там на японских. Будет скрещивать их породы с нашими.
— Так ты тоже туда поедешь? — уточнил Грушев, почему-то почувствовав, что ему совсем не хочется расставаться с этой девушкой, пусть даже это должно было произойти не прямо сейчас, а через пару месяцев.