Под Южным крестом
Шрифт:
— Не отчаивайся, чем-нибудь все это да кончится.
Прошло еще два дня, и Пьер де Галь стал серьезно беспокоиться о здоровье друга. Наконец на третий день в их каюту вошел капитан парохода.
— Я полагаю, — начал он без всякого предисловия, — что вам здесь довольно скучно.
— Нет, ничего, — ответил иронически Пьер, — а вам?
— Дело идет о вашем освобождении. Я не буду тратить слов, ибо вы знаете, что время — деньги.
— Что нужно от нас? — спросил Пьер.
— Вот что, — ответил американец, больше обращаясь к Фрикэ, — вы должны продать мне китайцев.
Пьер де Галь и Фрикэ застыли, потрясенные этим бесстыдным предложением.
— К сожалению, — продолжал бандит, — состояние моих финансов не позволяет предложить вам высокую цену, но все-таки вы получите пятьсот долларов, то есть две тысячи франков. Конечно, эта цифра гораздо меньше той, которую вы заплатили, но что делать… Я вас высажу на берег Австралии, недалеко от Сиднея, и вы, если захотите, найдете себе выгодное дело в английских колониях.
— Значит, мы идем не на Суматру, а в Австралию? — вскричал Фрикэ, видя, что его предположение оправдалось.
— Да, — невозмутимо вымолвил капитан.
— А если я не подпишу акта? — спросил Фрикэ, едва сдерживая крик негодования.
— Тогда, к сожалению, я вынужден буду продержать вас здесь без пищи и воды до тех пор, пока голод и жажда не дадут вам лучший совет.
— Вы самый последний из плутов! — крикнул в бешенстве Фрикэ.
— О, как французы болтливы! Поймите, это лишние слова, а время все-таки деньги. Скажите ваш окончательный ответ.
— Если бы не веревки, я задушил бы вас, вот мой ответ, — сказал Фрикэ и отвернулся.
— Как вы вспыльчивы, молодой человек. Я мог бы преспокойно послать вас путешествовать на дно океана, но это не скрепит акта перепродажи, и потому я подожду. До свидания, через два дня хорошего поста мы опять поговорим.
Американец насмешливо поклонился и вышел.
— И это моряк, капитан! — с негодованием сказал Пьер, молчавший до сих пор. — Позор, позор для всего американского торгового флота!
— Знаешь, старина, дела наши улучшаются!
— Как? — вскричал изумленный Пьер. — Разве тебе приятно умереть с голоду?
— Пьер, милый мой, ты старый боцман, бравый матрос и не можешь догадаться, что бандит находится в невыгодном положении. Он не может нас выбросить за борт, ведь для входа в порт ему нужны документы, дубликаты тех, которые остались у португальских властей, с моей подлинной подписью о перепродаже работников. Если у него не будет этого документа, то как только станет известно, что «Лао-Дзы» не прибыл на Суматру, его сейчас же арестуют.
— Понимаю. Значит, этому кашалоту туго придется.
— Разумеется, иначе мы давно бы пошли на завтрак акулам.
— Тсс! — вдруг произнес Пьер, прислушиваясь. — Мы, кажется, пошли под парами.
Это обстоятельство, казалось бы незначительное, произвело большое впечатление на друзей.
Вот что произошло со дня их заключения.
«Лао-Дзы», подняв все паруса, взял обычный курс из Макао в Сидней. Этот путь, которым идут все суда, ведет сначала на остров Люцон, один из Филиппинских островов,
Таким образом, весь путь похож на гигантскую букву S, где Макао верхняя точка, Сидней нижняя, а середина кривой приходится как раз на экватор.
Первую половину пути «Лао-Дзы» прошел блестяще. Попутный муссон гнал его со скоростью девять и даже десять узлов. Скоро пароход достиг экватора и вдруг попал в полосу безветрия. Капитан, боясь надолго заштилеть в этих широтах, тотчас велел развести пары. Но для того, чтобы сократить путь, топливо и припасы, он решил не описывать вторую половину кривой, а идти по прямой линии. Его новый путь шел через острова Адмиралтейства, пролив Дампиера и архипелаг Луизиады.
Этот путь был настолько рискованный, что ни один моряк никогда не избрал бы его. Но американец, как азартный игрок, шел ва-банк и не принимал во внимание водный лабиринт коралловых рифов, которого так страшатся моряки. Он приказал только, для успокоения, кидать лот note 6 с обоих бортов, хорошо понимая, что это не спасет «Лао-Дзы», если встретятся рифы.
Такое легкомыслие не могло благополучно обойтись. На выходе из канала Дампиера американец направил пароход на мыс главного острова из группы Люзанских, и вдруг судно получило страшный подводный удар. Крик ужаса вырвался у сотни несчастных китайцев, запертых на нижней палубе, когда широкая струя воды ринулась в пробоину.
Note6
Прибор для измерения глубины моря.
Капитан остановил машину и спустил двух водолазов для осмотра подводной части парохода. Они убедились, что киль сильно пострадал, но обшивка надежна и, кроме пробоины, нигде больше не повреждена. Отверстие заделали, и капитан скомандовал «вперед».
Увы! «Лао-Дзы» остался на месте безмолвен и недвижим: машина не работала. Очевидно, толчок нанес ее сложному механизму какое-то серьезное повреждение.
Тем временем начал дуть ветерок. Капитан решил воспользоваться им и поставил паруса. «Лао-Дзы» потихоньку двинулся вперед.
Ветер постепенно свежел, поднялись волны. На «Лао-Дзы», как будто издеваясь над опасностью, были подняты все паруса.
Так прошла ночь. Наутро послышался зловещий шум прибоя.
— Право на борт! — бешено закричал капитан.
Но было поздно. «Лао-Дзы» на полном ходу выскочил на самую середину коралловой мели. Раздался страшный треск; пароход застонал, раза два покачнулся и плотно уселся на рифах. Судно спело свою последнюю песню.
Капитан, увидев это и не желая предпринимать бесполезных попыток сняться, распорядился спустить на воду лучшую шлюпку. Взяв белый экипаж корабля, вооруженный с головы до ног, деньги, припасы и воду, он горестно махнул рукой и оставил погибавший пароход.