Под южным солнцем
Шрифт:
— "Что ты будешь делать, Макс, если начнется война? спросила Катерина, стараясь сменить тему разговора, потому что ей не хотелось продолжать врать о чувствах Натальи к Джулиану.
Впервые за время разговора он на нее посмотрел.
— Разве ты не знаешь? Я офицер и к тому же Карагеоргиевич, а все мужчины Карагеоргиевичи всегда сражались.
Катерина покраснела. Четыре года назад, когда ему был только двадцать один год, он прославился во время сражения с турками. Она забыла об этом, потому что трудно было представить
— Извини, Макс. Я не подумала…
На куст розы села птичка, и на плечи Макса посыпались лепестки.
— А вообще ты когда-нибудь думаешь? — резко спросил он. — Я имею в виду — обо мне?
— В каком смысле? — Она не знала, что ответить — настолько странным показался ей вопрос. — Как об офицере? Я так редко видела тебя в форме, что…
— Нет, — отрывисто произнес он. — Не как об офицере.
Катерина ждала, что он пояснит свой вопрос, но вместо этого Макс только пожал плечами и, повернувшись, зашагал к дому.
Она смотрела вслед ему с облегчением, поскольку теперь, кажется, вопросов о Наталье больше не будет.
Катерина неохотно последовала за ним в дом, стараясь не попадаться Максу на глаза и размышляя о том, неужели ему доставляет удовольствие быть таким невыносимо грубым.
Недели через две с небольшим охватившее всех напряжение стало невыносимым.
— Все-таки это произошло, — сказал Алексий с тяжелым чувством, вернувшись домой из дворца. — Австрийский посол вручил его премьер-министру менее часа назад.
Катерина отложила книгу, которую читала, а Зита резко спросила:
— Что вручил? Ультиматум? — Она ставила белые розы в маленькую вазу и теперь, бросив свое занятие, поспешила к мужу.
Алексий кивнул и, сев в кресло, прикрыл рукой глаза.
— Это просто насмешка какая-то. Крайне оскорбительный документ.
Зита опустилась на колени рядом с мужем и взяла его за руку.
— Что теперь? — мрачно спросила она. — Каков будет наш ответ?
Он опустил руку, которой прикрывал глаза.
— Мы вынуждены уступить их требованиям. Одно из них — арестовать двух сербов. Слава Богу, в ультиматуме нет ни слова о Наталье.
— Если мы согласимся с их требованиями, кончится ли этим дело? — нерешительно спросила Зита.
Он покачал головой и сжал ее руку.
— Нет, любовь моя. Я сомневаюсь, что Австрия обратит хоть малейшее внимание на наш ответ. Сандро решил привести в готовность все вооруженные силы. Я должен поехать в Шабац и принять командование добровольческими частями.
— Ты уезжаешь прямо сейчас? Сегодня? — Ее лицо стало бледным, почти как розы, которыми она занималась.
— Да, дорогая. Дай Бог, чтобы предосторожности, которые предпринял Сандро, оказались излишними, но в противном случае… — Он не закончил фразу. Всем было и так понятно, что в противном случае их жизнь превратится в ад.
В
Появился Сандро и сообщил родственникам, что Австро-Венгрия объявила войну Сербии.
— Этого следовало ожидать, — мрачно заметил он. — Но мы не одиноки, и австрияки получат достойный отпор. На помощь нам придет Россия. Царь уже объявил мобилизацию. Мы не допустим разорения страны вражескими войсками и ее насильного присоединения к империи Габсбургов, как это было с Боснией и Герцеговиной. Все годные к строевой службе в королевстве будут призваны в армию и, надеюсь, откликнутся на призыв защитить Отечество. Мой прадед освободил Сербию от турецкого ига, и его дух не умер в наших сердцах. Австро-Венгрия будет горько сожалеть о принятом сегодня решении. Результатом будет не победа; а крушение империи Габсбургов.
Сейчас Сандро выглядел гораздо старше, чем два месяца назад, когда в этой комнате объявили о его неофициальной помолвке с княгиней Ольгой. От его привлекательного мальчишества не осталось и следа. Молодой человек, поддразнивавший Наталью и игравший с собакой, предстал серьезным главнокомандующим.
— Мне кажется, нам следует вернуться домой, — тихо сказала Зита. — Начальство госпиталя должно нам сообщить, когда мы понадобимся.
В тот же вечер во дворе послышался рев автомобильного мотора.
Зита поспешно отложила свое вышивание и вышла в вестибюль, за ней последовала Катерина.
Оказывается, приехал Макс. Он был в военном мундире и выглядел весьма внушительно.
— В чем дело. Макс? — встревоженно спросила Зита. — У тебя послание от Сандро? От Алексия?
Он покачал головой, глядя мимо нее на Катерину.
— Нет. Просто я заехал попрощаться.
— Тогда, может быть, выпьешь чаю или сливовицы? — предложила Зита, стараясь не выказывать своего удивления.
— Нет, — сказал он, в упор глядя на девушку. — У меня нет времени.
В сердце Зиты закралось тревожное подозрение, и она быстро взглянула на дочь. Та продолжала смотреть на Макса, недоумевая так же, как и мать.
— Может быть, пройдем в гостиную и на несколько минут присядем? — сказала Зита, удивляясь тому, что молодой Карагеоргиевич может так неучтиво себя вести.
— Нет. Я должен ехать.
Входная дверь позади него была все еще открыта, и Катерина слышала, что мотор его служебного автомобиля продолжает работать. Она подумала о том, куда он едет. Удивительнее всего было то, что Макс не поленился заехать к ним только для того, чтобы попрощаться, но при этом вел себя крайне неприлично.