Под защитой камня
Шрифт:
Джондалар помогал строить погребальный навес. Ему и всем тем, кто сооружал последний приют для покойного, также надлежало пройти очистительный ритуал в Реке. На обратном пути он встретился с Эйлой. Пролева уже организовала для них трапезу. Мартона подсела к Джондалару и Эйле, а немного погодя к ним присоединилась Зеландони, оставив горюющую вдову на попечение ее семьи. Вилломар, зачем-то искавший Мартону, также устроился рядом с ними. Осознав, что она находится в кругу близких людей, Эйла решила, что будет удобно спросить их о погребальных одеждах Шевонара.
— Неужели каждого умершего одевают в такие
— В особых случаях или на встречу с незнакомыми людьми многие надевают свои лучшие наряды. В общем, у всех есть праздничная одежда. Им хочется, чтобы их запомнили, хочется произвести хорошее впечатление. Неизвестно, что ждет человека в Другом мире, но ему хочется произвести там хорошее впечатление и дать понять любому встречному, кто он такой, — сказала Мартона.
— Я думала, что одежда не переходит в Другой мир, — сказала Эйла, — что переходит только дух. А тело остается здесь, разве не так?
— Тело возвращается в лоно Великой Земной Матери, — сказала Зеландони, — жизненный дух, елан, возвращается к Ее Духу в следующем мире, но ведь все имеет духовную ипостась: камни, деревья, пища, которую мы едим, даже одежда, которую мы носим. Елан человека не хочет вернуться голым или с пустыми руками. Именно поэтому Шевонара одели в его праздничный наряд и положили рядом с ним его инструменты и изготавливаемое им оружие. Его также обеспечат и пищей.
Эйла кивнула. Подцепив довольно большой кусок мяса, она зажала один край зубами, отрезала кусочек кремневым ножичком, а остальное положила обратно на блюдо, сделанное из большой лопаточной кости. С задумчивым видом она прожевала и проглотила мясо.
— Очень красивый наряд у Шевонара. И сшитые вместе разноцветные лоскутки образуют затейливый узор, — заметила она. — Там есть даже животные и рисунки, словно изображается какая-то история.
— В каком-то смысле так и есть, — улыбаясь, сказал Вилломар. — Именно так люди узнают, чем они отличаются друг от друга. Все детали на его праздничной одежде имеют особый смысл. На ней должны быть представлены как его еландон, так и еландон его жены, и, конечно, абелан племени Зеландонии.
Эйла выглядела озадаченной.
— Я не понимаю, что означают эти слова. Что такое еландон? Или абелан Зеландонии? — спросила она.
Все с удивлением посмотрели на Эйлу. Это были самые обычные слова, а Эйла так хорошо говорила на языке Зеландонии, что было трудно поверить, что она не знает их.
Джондалар выглядел слегка огорченным.
— По-моему, в разговоре мы никогда не упоминали этих слов, — сказал он. — Когда ты нашла меня, Эйла, на мне была одежда племени Шарамудои, а у них совсем иной способ символического представления. У Мамутои есть нечто сходное, но не совсем. Абелан Зеландонии — это… в общем… это нечто вроде татуировок, как на виске у Зеландони или на лбу Мартоны, — попытался объяснить он.
Эйла посмотрела на Мартону и Зеландони. Она знала, что все жрецы и вожди имеют замысловатые татуировки, состоящие из разноцветных квадратиков и прямоугольников, иногда приукрашенных дополнительными линиями и завитушками, но никогда не слышала названия такого знака.
— Возможно, я смогу пояснить тебе смысл этих слов, — сказала Зеландони.
Джондалар вздохнул
— Думаю, лучше начать с «елана». Тебе знакомо это слово?
— Я слышала его сегодня, — сказала Эйла. — По-моему, оно означает нечто вроде духа или живительной силы.
— А прежде ты не слышала этого слова? — спросила Зеландони, бросив сердитый взгляд на Джондалара.
— Джондалар обычно использовал слово «дух». Разве что-то не так? — удивилась Эйла.
— Нет, все верно. И я полагаю, что мы обычно употребляем слово «елан», когда речь заходит о смерти или рождении, потому что смерть знаменует исчезновение или конец елана, а рождение — его начало, — сказала жрица.
— Когда рождается ребенок, то есть новая жизнь приходит в этот мир, она наполняется еланом, живительным духом, — продолжала Верховная жрица. — Когда ребенку дают имя, Зеландони придумывает некий знак, соответствующий символ этого духа, символ новой личности, и рисует или вырезает его на чем-то — на камне, кусочке кости или дерева. Такой знак называется абеланом. У каждого свой абелан, он отражает личную индивидуальность. Это может быть рисунок, состоящий из линий, фигурок или точек, или упрощенное изображение животного. То, что придет на ум Зеландони во время медитации над младенцем.
— Точно так же обычно поступал Креб — Мог-ур — он медитировал, выбирая тотем для новорожденного! — сказала Эйла, чувствуя удивление. И она была не одинока в своем чувстве.
— Ты говоришь о мужчине Клана, который был… Зеландони в том племени? — спросила жрица.
— Вот именно! — Кивнув, подтвердила Эйла.
— Мне необходимо подумать об этом, — сказала большая женщина, невольно выдавая свое потрясение. — Итак, продолжим. Зеландони медитирует и выбирает знак. Предмет с таким знаком, символический амулет, — это еландон. Зеландони отдает его матери ребенка, и та бережно хранит его, пока ребенок растет. Когда ребенок вступает в пору зрелости, мать отдает ему его еландон во время прохождения обряда инициации.
Но символический еландон не просто вещица, украшенная рисунком или резьбой. Он содержит елан, живительную силу, дух и сущность каждого члена Пещеры, подобно тому, как фигурка донии содержит Дух Матери. Еландон обладает могучей силой, не сравнимой ни с какой другой личной вещью. Он очень могущественный, и человека могут ждать ужасные болезни и несчастья, если его еландон попадет в плохие руки. Поэтому мать хранит еландон своего ребенка в тайном, известном только ей одной, месте, или, возможно, еще ее матери или мужу. — Внезапно Эйла поняла, что она будет отвечать за еландон того ребенка, которого вынашивает.
Дальше Зеландони пояснила, что когда еландон вручается достигшему зрелости подростку, то он сам прячет его в известном только ему месте, обычно куда-нибудь подальше. Но из этого места надо взять взамен какой-то обычный предмет, например камешек, и отдать его Зеландони, которая положит этот заменитель в особое священное место, возможно, в нишу ритуальной пещеры, как подношение Великой Матери. Заменитель выглядит невзрачно, однако имеет важное значение. Понятно, что Дони может проследить, чтобы заменитель вернулся к исходной символической вещи, а через него к тому человеку, которому он принадлежал, хотя никто, даже Зеландони, не знает, где спрятан подлинный еландон.