Под защитой твоей тьмы
Шрифт:
– Почему вы так думаете?
– Если не перестанешь мне сейчас выкать, перегну через колено и отшлёпаю, - прикусывает он моё плечо. — М-м-м, мечтаю потискать твою покрасневшую попу.
Ох. Почему эта угроза меня не пугает, а лишь возмущает своим бесстыдством? Совсем чуть-чуть. Ещё и странную дрожь в теле вызывает.
– Почему… ты так думаешь?
– вздыхаю сдаваясь.
– Вот так лучше. А думаю я так, потому что о тебе никто ничего толком не знает. О чём ты думаешь, что тебе нравится, как жила раньше до брака с Оссианом. Даже Ланториниаль, с которой ты тесно общалась до отъезда
Его слова заставляют меня замереть настороженно в мужских руках. Я даже не думала, что за мной так пристально наблюдают, что изучают настолько вдумчиво и тщательно.
– Я… совершенно неинтересная. Нечего раскрывать, - стараюсь говорить спокойно и ровно. Забыв с кем имею дело.
– Врёшь, Мышонок.
Вот ведь демон.
– Может, немножко. Но… мне сложно довериться кому-либо.
– Почему? Тебя обижали в детстве?
Зачем ему всё это знать?
– Нет. Только Ларус.
– Он появился в твоей жизни не так уж и давно. И вряд ли так уж сильно повлиял на твой характер. Или я ошибаюсь?
Вопросы становятся всё сложнее и сложнее.
– Из-за него я стала… гораздо более скрытной, - осторожно подбираю ответ.
– Потому что он мог узнать практически любую мою тайну и использовать против меня. Теперь я хоть знаю, как у него это получалось. А раньше сходила с ума, пытаясь понять, как он обо всём узнаёт.
– Ясно. Да, такой ушлый и опасный враг, как перевёртыш, кого угодно научит быть осторожным, - задумчиво соглашается Мартан.
– Но я и до этого мало с кем делилась сокровенным. Мама держала меня в строгости и учила, что доверять можно только самой себе. Потому что всем остальным нет дела до твоих бед и переживаний. Особенно мужчинам, - всё же раскрываю я немного больше. Чтобы объяснить свою скрытность и недоверчивость. Иногда тайну гораздо легче сохранить, если чуть-чуть приоткрыть завесу и утолить чужое любопытство.
– Хм, - мрачно выдаёт демон.
Между нами на некоторое время повисает тишина, пока он осмысливает услышанное. А я почему-то неожиданно вспоминаю Ксандру. То, как уверенно она держится, как легко и на равных общается с Мартаном. В груди вспыхивает горькое злое пламя, заставляя неожиданно осознать, что я немного завидую этой высокомерной брюнетке. Потому что никогда не смогу быть такой свободной.
Но тогда получается, что мне бы этого хотелось?
Стать для моего жениха и возможно будущего мужа не просто удобной женой без права голоса, а женщиной, с которой он мог бы говорить на равных. Не просто хотел моё тело и мою магию, но и уважал, ценил. Ох, даже представить страшно, как этого можно добиться. Но сама мысль меня невероятно будоражит. И я знаю, кто мог бы мне помочь.
– Наверное, у твоей матери были причины так думать и недоверчиво относиться
– О чём? — спрашиваю тихо.
– Не закрывайся от меня, Рин. Не беги. Попробуй довериться. И я не подведу. Обещаю тебе это. Я всегда буду рядом и всегда буду твоей опорой во всём.
Ох. Смотря в эту ласковую тьму невозможно не дрогнуть, не поверить. Невозможно и дальше держаться на расстоянии. Невозможно и дальше бороться с собственной потребностью ощутить кого-то близкого рядом.
– Хорошо. Я попробую, - даю обещание, которое давать не должна. Но я так устала от одиночества.
– Спасибо, душа моя, - нежно целует он меня в губы. — Давай, наверное, сходим уже на этот праздник, чтобы быстрее вернуться.
20.2
На праздник мы собираемся вместе. Просить Мартана уйти из спальни в одном халате, чтобы я могла без стеснения одеться, кажется настоящей наглостью и глупостью, потому вместо этого я прошу служанок переставить для меня ширму к туалетному столику, чтобы я могла там спрятаться от мужских глаз. Жених на это реагирует ироничным блеском глаз и новым поцелуем. На этот раз в шею. На глазах у тех самых служанок.
И что самое удивительное, я неожиданно ловлю себя на том, что меня это не только смущает, но и нравится. Мне приятно быть в центре его внимания. Приятно, что он то и дело обнимает меня и всячески показывает, насколько я привлекательна для него.
Наверное, именно поэтому к выбору своего наряда я подхожу с особой тщательностью. И вместо графитового платья с серебристой отделкой прошу Рут достать из сундука вишнёвое с золотом и меховой опушкой. Впервые после смерти Оссиана велю горничной поднять волосы в высокую причёску вместо того, чтобы покрыть голову вдовьим платком. И когда камеристка вопросительно показывает мне баночки с косметическими красками для лица, я кивком головы позволяю ей сначала подвести мне глаза, а потом коснуться и губ кремово-ягодным воском.
– Вы изумительно выглядите, госпожа, - с восторженной улыбкой произносит Рут продевая в мои уши изысканные рубиновые серьги, когда Эни завершает причёску и отступает.
– Благодарю, - киваю с едва сдерживаемой улыбкой. Приподняв слегка подбородок, рассматриваю себя в зеркале. Пожалуй, да. Сегодня я действительно выгляжу хорошо.
Мартан ожидает меня, устроившись в кресле у камина. Смотрит задумчиво в огонь. Но как только я показываюсь из-за ширмы, тут же поворачивает голову в мою сторону.
Замерев, я смущённо приглаживаю юбку, из-под ресниц наблюдая, как мой красноволосый жених медленно поднимается с кресла и идёт ко мне. А по полу, крадучись, стелется клубящаяся хаосом тьма, мягкими лапами трогает подол моего платья, гладит щиколотки… ластится.
– Я готова идти, - сообщаю, встречаясь с ним глазами. И тону в тёмном омуте, таю в голодном пламени, что горит в мужском взгляде.
– Я тоже, - с отчётливой хрипотцой произносит он, не сводя с меня глаз. — Но мне, по-видимому, придётся утроить твою охрану.